Книга Как я был пособием - Петр Ингвин

– Кто вырезал?!

– Мужчины.

Взгляды недобро-задумчиво сошлись на мне. Ненадолго. Любопытство пересилило. Очень вовремя последовало продолжение:

– Напоминаю четыре составляющие ловиласки: боль, болезни, дети, удовольствие.

– Слышали уже! – недовольно выпрямилась статная Ярослава.

– Мало слышать, нужно, чтобы на носу зарубилось. Чтобы ночью разбудили – и без запинки! Усекли? Продолжаю. Так вот, четыре составляющих могут приходить в любом сочетании.

Ученицы вытаращили глаза:

– Как это?!

– Бывают поодиночке, попарно, втроем или все вместе.

– Объясни, – потребовала Антонина.

– Разберем по очереди, – сказала Варвара, поерзывая на моих коленях. – Первое. Боль.

– Это когда в первый раз, – выдала умненькая Клара, обведя всех торжествующим взором: типа, вот что я знаю!

– И когда не хочешь, – скривила губы Ярослава.

Множество лиц создало сквозняк, разом хлопнув ресницами:

– Так бывает?!

До Клары даже не дошло:

– Не хочешь боли? Кто же ее хочет?

– Когда не хочешь вот этого, – Варвара потрясла плененным пособием, – а надо.

– Зачем же, если не хочешь? – не успокаивалась Клара.

Удивленная застенчивая улыбка блуждала по наивно-благостному личику совершеннейшего ребенка, который случайно оказался в теле повзрослевшей девушки.

– Мама говорит: поживи с мое одновременно с тремя любимыми мужчинами, узнаешь, – вставила мудрая Амалия.

– Еще – когда тебя не спрашивают, – дополнила ответ Ефросинья, чьи худоба и впалые щеки могли быть как результатом плена, так и особенностью сложения конкретного организма. – Например, разбойники. Убирая в формуле «живой и невредимой» вторую часть.

Она с намеком покосилась на меня. К моему ужасу, так сделали еще несколько человек. Повод задуматься.

Варвара быстро продолжила:

– Или когда слишком много и долго.

– Или когда слишком мало и коротко, – цинично хохотнула Ярослава.

– И от удовольствия, – закончила перечень самопровозглашенная преподавательница.

Повисла недоуменная тишина.

– К сказанному еще вернемся, – успокоила Варвара. – Теперь второе. Болезни.

Из-за ее спины выглядывала вечно хмурая Антонина. Рослая, широкая в груди и плечах, она казалась еще выше из-за пышности форм и величины выросших, как на дрожжах, выпуклостей. Рядом сидела на корточках плотненькая Майя, крепко сжимая ноги и выдерживая вес прятавшейся позади нее Любавы. Заигрывала с моей рукой Кристина, обнимая собой и мечтательно наматывая на палец черный локон. Мелкая Клара стыдливо прикрывалась руками за моей головой – тихая и маленькая, словно куколка, но с совсем не кукольными формами. Точнее, формочками. Предсказывать – неблагодарное дело, но что-то мне говорит, что в ближайшую пару лет она составит конкуренцию нынешним звездам царственного пантеона – сочно-выпуклой Варваре и отточенно-изящной Ярославе. Рядом с Кларой расположилась Феофания – невысокая темненькая хохотушка, овалом лица, сложением и интересом к жизни дублировавшая светло-русую Любаву. Плотные плечи Феофании притерлись к хлипким локтям чуть более высокой, вечно настороженной Ефросиньи, оседлавшей мою вторую руку. Жидкие волосы Ефросиньи отдавали рыжиной, но в сумраке этот момент терялся, оставляя их просто темными. Зато рядом, коленями к моим ребрам, восседала обладательница самых длинных и самых красивых волос в собравшейся компании, стройная и строгая Александра. Тонкие плечи переходили в узкую грудную клетку, обрисованную мелко, но невероятно грациозно. Блестящая завеса светлого «водопада» укрывала ее от чужих взоров не хуже отсутствовавшей одежды. Почему-то это волновало. Будучи выше соседствовавшей Ефросиньи, ростом Александра все же не дотягивала до завершавшей первый круг Ярославы, которая придерживала своим весом мою ногу с другой стороны от Варвары. Между их голов в разных местах периодически появлялись и вновь исчезали лица Амалии и еще одной ученицы, все время путаю ее имя.

Крепко обхватив мои бедра своими, Варвара вещала:

– Основная часть болезней передается внесением внутрь – вот этим органом после связи с зараженной соперницей, – она снова потрясла пособием, как первоклашка звоночком первого сентября.

– Голову рубить за такое! – всколыхнуло Антонину.

– Сжигать! На кусочки резать! Кожу содрать и к волкам выпустить! – эмоционально внесли рацпредложения прочие царевны.

– Так и поступают, но лучше предупредить проблему, чем потом с блеском ее полурешить. Инфекция-то будет занесена. Главное – знать партнера и доверять ему. Если где-то вдруг краснеет, чешется, гноится, нарывает, выделяется что-то лишнее или вырастают неправильные родинки – зря доверяли.

Любава с ужасом уставилась на свои родинки. Ярослава ласково погладила ее, успокаивая.

– О болезни сразу узнаешь по внешнему виду, – с видом много повидавшего человека зеленоглазая красотка кивнула на стойкий предмет споров.

Руки Клары обескуражено всплеснулись.

– Для этого в них нужно разбираться! – Вместе со всеми ее взор конфузливо скакнул на зону возбужденного внимания. – Как я отличу больное от здорового?!

– Поверь, это произойдет быстро, – приятельски толкнула ее плечом Ярослава, снова оказавшись в центре событий.

Взгляд, даже не желая, сразу выцеплял красавицу из общей массы. Привлекали чеканность черт лица, выразительность зеленых глаз и – как нечто отдельное, не от мира сего – раздвинутый в циничной ухмылочке, чувственный, многообещающий рот. За всем этим, впрочем, прятались присущие любому представителю молодежи колючесть и неустроенность. Красота без поклонения меркнет, а кроме меня в пределах досягаемости из кавалеров только бандиты, от которых царевны сбежали. Но как ни хотелось Ярославе хотя бы моего внимания, поперек Варвары она не лезла, понимая, что выйдет себе дороже. Редкое сочетание: красавица, да еще умница.

– Больного можно узнать по виду, – признала Варвара, – а переносчика – нет.

Ученицы мрачно примолкли. Трескуче прошумели кроны от внезапного порыва ветра. На мою щеку спланировал сухой лист, заботливая рука Клары убрала его.

– Третье, – объявила Варвара.

– Дети! – радостно вспомнила Феофания.

Пока одна преподавательская рука придерживала верхнюю часть пособия, вторая опустилась к волновавшейся бархатной пупырчатости.

– Здесь ежедневно всходят ростками маленьких жизней десятки миллионов семян.

– Сколько?!

– Вы не ослышались.

– Ежедневно?!

– По необходимости – несколько раз в день. Нет, скажем так: если получится. От семидесяти миллионов жизней за один раз. Цели достигает только одна – самая быстрая, самая умная, самая сильная. Тогда получаемся мы, выигравшие свою первую битву со столькими конкурентами.