Книга Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 3 - Цзинь Юн

Мусульмане подняли свои сабли и хором повторили его слова.

– Если вы хотите сражаться, мы будем сражаться! – взревели они.

Люди знали, что армия Цин сильна, что превосходство будет на их стороне, но они были набожными, верующими в ислам на протяжении многих поколений, любили свободу и не хотели быть рабами. Когда гонец услышал это, он сказал сквозь зубы:

– Хорошо, тогда вы все умрете послезавтра!

Затем он плюнул на землю, что было серьезным оскорблением для другой стороны. Из толпы выскочили три молодых парня и закричали:

– Ты сегодня гонец, мы уважаем наших гостей, отпустим тебя по-хорошему, но послезавтра, когда увидим тебя на поле боя, мы уже не будем вежливы.

Рот гонца скривился от гнева, четверо гигантов-сопровождающих грубо оттолкнули трех мужчин-мусульман и заняли позиции вокруг него. Гонец трясся от презрения.

– Что толку от таких, как вы? Сейчас я покажу вам, на что способны мы, маньчжуры.

Он хлопнул в ладоши, и один из четырех гигантов ринулся к тополю неподалеку, к которому были привязаны несколько верблюдов. Он обхватил ствол руками и после нескольких толчков полностью вырвал дерево из почвы. Затем он щелкнул поводьями одного из верблюдов и пнул его по крупу, тот застонал от боли и понесся прочь. Обычно верблюд ходит медленно, но, когда он агрессивен, намного быстрее скачущей галопом лошади. Когда верблюд был более чем в тридцати метрах от него, другой гигант бросился за ним и через мгновение догнал животное. Он взвалил огромного верблюда себе на плечи, побежал обратно к костру и поставил его на ноги, затем гордо встал рядом с ним.

– Ха! – презрительно воскликнул третий гигант и ударил кулаком по голове верблюда.

Животное неуверенно покачнулось и рухнуло на землю. Четвертый гигант схватил его за две задние лапы и начал раскручивать по кругу над головой, затем с криком отпустил. Верблюд упал на землю в двадцати метрах от него.

Эти четыре великана – близнецы-братья по имени Хулун Даху, Хулун Эрху, Хулун Санху и Хулун Сиху, их называли Четыре тигра. Они были родом из провинции Ляодун. Их мать умерла при родах, отец был бедным охотником в лесах Маньчжурии, и после смерти его жены у него не было молока, чтобы накормить четверых младенцев. Вскоре после их рождения он отправился в лес и, услышав жалобный крик, обнаружил тигрицу, попавшую в капкан. Он и его спутник связывали животное, когда он случайно заметил трех тигрят, лежащих неподалеку. Они убили новорожденных детенышей, а мать охотник оставил у себя в хижине, где он выходил ее, каждый день кормил мясом и доил, чтобы прокормить своих четырех сыновей. С детства малыши были очень крупными и сильными и с каждым годом становились все мощнее. Единственная проблема заключалась в том, что они были немного глупыми и импульсивными. Когда они охотились на зверя, они бежали к нему, хватали за голову и шею и бросали на камни, мгновенно убивая его. Эти четыре брата были такими большими едоками, что им никогда не хватало еды, потому что они зарабатывали на жизнь охотой. Однажды, когда Чжао Вэй отправился на охоту в горы Чанбайшань[51], он встретил их в пути и, увидев необыкновенное телосложение, взял их к себе в солдаты и заставлял есть каждый день, чтобы они набрали форму. На этот раз он попросил их пойти с его гонцом, чтобы показать свою власть и навести страх на мусульман.

Мусульмане были поражены этой демонстрацией силы, но, не желая показаться слабыми перед врагом, выкрикивали свое недовольство.

– Что ты делаешь, зачем убиваешь хорошего верблюда? Ты бесчеловечный? – крикнул кто-то.

Гонец скривил губы в очередной усмешке. Толпа разозлилась еще больше, и казалось, что на него вот-вот набросится.

– Так ты собираешься запугать меня толпой?

Му Жуо Лун с трудом сдерживал толпу.

– Ты гонец, но ты приказал своим людям убить одного из наших верблюдов, что является большим оскорблением, – сказал он. – Если бы вы не были здесь гостями, я бы не позволил вам уйти безнаказанными. Уходите немедленно.

– Вы думаете, мы, маньчжуры, боимся вас, подонки? – крикнул гонец. – Если у тебя есть ответ, дай его мне, чтобы я передал дальше. Я уверен, что никто из вас не осмелился бы пойти и передать это лично генералу Чжао Вэю.

Со стороны мусульман поднялся рев. Хуо Цинтун вскочила на ноги:

– Вы говорите, что никто из нас не осмелился бы пойти на встречу с генералом Чжао Вэем. Ха! Каждый присутствующий здесь человек готов к этому – как мужчины, так и девушки.

Посланник на секунду выглядел ошеломленным, затем запрокинул голову и расхохотался.

– Если бы кто-нибудь из этих девушек не умер от страха, увидев генерала Чжао Вэя, я был бы поражен.

– Не стоит нас недооценивать, – сердито ответила Хуо Цинтун. – Мы немедленно отправим кого-нибудь с вами обратно. Выбери кого-нибудь сам.

– Кого бы ты ни выбрал, он уйдет. Вы увидите, каким духом обладаем мы, последователи Мухаммеда.

Мусульмане одобрительно взревели и начали выкрикивать:

– Выбери меня! Выбери меня!

– Хорошо, – холодно сказал посланник.

Он хотел найти самую слабую, самую бесполезную девушку, которая немедленно разразилась бы слезами, чтобы мусульмане полностью потеряли лицо. Его глаза блуждали по толпе – и внезапно загорелись. Он подошел к принцессе Касили и указал на нее.

– Пусть идет она! – сказал он.

Принцесса взглянула на него и медленно встала.

– Ради моего племени, ради моих братьев и сестер я бы пошла куда угодно без страха. Аллах, истинный Бог, несомненно, защитит меня, – сказала она.

Ее очевидная слабость уступила место спокойному достоинству. Столкнувшись с ее потрясающей красотой, посланник невольно опустил глаза и почувствовал оттенок сожаления о своем выборе. Му Жуо Лун, Хуо Цинтун и другие мусульмане, хотя и гордились тем, что она не проявила слабости, тем не менее были встревожены. Хуо Цинтун была особенно обеспокоена. Ее сестра не знала кунг-фу, нельзя было отпускать ее в логово тигра без защиты.

– Она моя сестра, – сказала она. – Я пойду вместо нее.

Гонец рассмеялся.

– Я всегда знал, что на слово девушки нельзя положиться. Если у тебя не хватает смелости, зачем кого-то посылать? Война или капитуляция – я могу передать твое послание.

– Если мы встретимся на поле боя и если ты не убежишь, я позволю тебе увидеть, бесполезны мы, девушки, или нет, – сказала Хуо Цинтун, багровея от гнева.

– Естественно, я был бы милосерден к такой красавице, как ты, – ответил он, улыбаясь.

Мусульмане заскрежетали зубами от его наглости.

– Сестра, я пойду, – сказала Касили. – Не бойся.

Она взяла Цзялуо за руку, он встал.

– Он тоже пойдет со мной.

В свете пламени костра Хуо Цинтун внезапно узнала Чэнь Цзялуо и в шоке уставилась на него. Цзялуо слегка сжал ее руку, показывая, что ей пока не следует раскрывать его личность, затем повернулся к гонцу.

– Мы, мужчины и женщины, имеем в виду то, что говорим, – сказал он. – Я пойду с ней, чтобы встретиться с генералом Чжао Вэем. В отличие от вас нам не нужны четыре великана, чтобы защищаться. В любом случае, какая польза от этих великанов?

– Верблюд может нести груз в тысячу фунтов, но человек может нести только одну десятую от этого веса, – добавила принцесса. – Должен ли мужчина ехать на верблюде или верблюд на нем?

В толпе раздался громкий смех над этим сравнением.

– Над чем они смеются? – спросил гонца Хулун Даху.

– Они говорят, что ты бесполезен, хотя большой и сильный.

Разгневанный гигант бил себя в грудь руками.

– Кто посмеет помериться силами со мной? – он взревел.

– Какая от тебя польза? – сказал гонец Чэнь Цзялуо. – Ты всего лишь маленький юноша. Даже если бы было десять таких, как ты, вы все равно не были бы такими сильными, как он.

Чэнь Цзялуо решил, что этого гонца нужно спустить с небес на землю, чтобы сохранить лицо мусульман. Он сделал