будет именно так… Надеюсь, что это будет именно так… И, как я уже говорил, случай особенный и достоин того, чтобы о нём написать статью в уважаемом научном журнале, вы не находите? Это же просто прорыв!
— Согласен. Прорыв так прорыв. Пока буду наблюдать за своим состоянием сам. Ладно, док, я позвоню, если что-то еще изменится.
— В обязательном порядке позвоните, в обязательнейшем! Держите меня в курсе, а я пока… да… надо всё записать… где же моя ручка…
В трубке опять что-то брякнуло, потом — упало. Похоже, Громов принялся выискивать ручку и уже мысленно попрощался со мной, поэтому я просто сбросил вызов и посмотрел на Нокса.
Тот копался в шкафу в поисках того, что надеть сегодня. Услышав, что я закончил разговор, он высунул голову из шкафа и снова спросил:
— Все нормально? Ты здоров? Точно не нужно сенту Бол?
— Ну если только для того, чтобы ты полюбовался на нее. — Я улыбнулся. — Нет, все отлично. Идем завтракать.
Этот день был удивительным не только из-за того, что я смог совместить хороший сон и возможность запомнить, что мне снилось. По сравнению с тем, что произошло дальше, этот факт, пожалуй, вообще отходил на второй, если не на третий план.
Сегодня я узнал новое для себя плетение.
На самом деле, оно было простейшим, состоящим всего из двух цветов и смешанных в почти равных пропорциях. Заклинание делало простейшую вещь — превращало воду в бензин.
Именно это и делало его новым для меня, потому что в моем мире бензина не существовало.
У нас имелась нефть, которую мы называли «каменная кровь», а также имелись различные масла и смеси того и другого. Их использовали в основном в военных целях: чтобы делать зажигательные стрелы и снаряды для катапульт, поджигать замковые рвы и всякое вроде того. И превратить ту же самую воду в одно из этих веществ или даже в их смесь было совершенно нетрудно.
Но такого сложного продукта целого технологического процесса, как бензин — не имелось, и поэтому никто не придумал, как его сделать магическим способом.
Конечно, за основу можно было взять формулу плетения для превращения воды в нефть и постепенно изменять вектора, насыщение и процентное соотношение разных цветов, и в итоге даже получить вместо нефти тот же бензин… Но на это ушло бы несколько сотен тысяч попыток и уйма времени. Не говоря уже об опасности того, что в процессе получится какое-нибудь вещество, которое взорвется просто само по себе или вследствие ошибки в плетении.
Правда, всё равно находились больные на голову экспериментаторы, которые жизнь клали на то, чтобы изменять уже существующие плетения и находить новые интересные вариации. Некоторые из таких людей даже доживали до старости. Некоторые даже с полным комплектом конечностей…
Но я к таким экспериментаторам никогда не относился — мне было достаточно и тех тысяч плетений, что уже придумали, опробовали и утвердили маги всего мира. Что точно работало, не имело побочных эффектов, за что можно было ручаться.
Теперь к ним добавилось и новое плетение.
Ничего сложного в нем не было, поэтому я очень быстро превратил литр стоящей передо мной воды в бензин, потом — обратно, реверсировав потоки, и, для закрепления — еще раз.
Ванесса сидела за соседней партой и у неё никак не получалось превращение. Она понаблюдала за мной, фыркнула и так злобно зыркнула на свою стеклянную емкость, что та моментально треснула и рассыпалась на крошечные кусочки, а вместо воды с парты на пол потекло что-то розовое и густое.
Нокс вместо бензина почему-то превратил воду в клубничный сироп, а его подружка Фрейя, засмотревшись на него, — в чернила. И как только им это удается?
Ну то есть сам механизм я, конечно, знал, и он был несложен. Всего-то нужно было в процессе создания плетения сосредоточенно думать о том, что ты собираешься получить, а не отвлекаться на посторонние мысли, и дело в шляпе.
Когда ты отвлекаешься, когда думаешь о чем-то другом, то как бы идеально ты ни отработал плетение, сколько бы раз и в каких бы условиях ты его ни повторял, вбивая его в мышечную память, то получится всё равно что-то другое. Потому что в процессе ты будешь думать о чем-то другом, и подсознательно организм будет пытаться создать плетение именно для этого.
Ошибки могут быть совсем небольшими, буквально на миллиметры, если не на микроны… Но микрон тут, микрон там — и в итоге получается совсем другое плетение, порой даже совсем других цветов. И повезет еще, если в итоге получится что-то среднее между тем, что ты собирался сотворить, и тем, о чем думал, а не какой-нибудь потусторонний монстр.
Ну а Ванесса вообще особый случай.
Кстати, если бы не Ванесса и ее мотоциклы, я бы даже запаха бензина до сих пор не знал и, даже несмотря на то, что в классе имелся демонстрационный образец, то не уверен, что у меня получилось бы с первого раза сотворить из воды бензин.
— Это очень важное заклинание! — вещал Эрен Согер, прохаживаясь между студентами. — Каждый маг в армии — это не просто уникальная боевая единица, это еще и вспомогательная единица, а в ряде случаев — еще и командир! Вполне может случиться такая ситуация, что техника отряда останется без топлива в опасной зоне, и ожидать подвоз будет означать почти гарантированно подставиться под удар. В такой ситуации любой источник воды послужит для отряда и заправочной станцией тоже — главное, чтобы маны хватило! Поэтому заклинание необходимо изучить и натренировать навык его применения в любых ситуациях.
Вот так.
Мир другой, а порядки все те же — магия используется в том числе и для войны. Можно даже сказать, в первую очередь для войны.
Кроме этого, на этой неделе студентам впервые преподали основы магических дуэлей.
Вообще складывалось ощущение, что администрация Академии первые две недели позволяла студентам просто привыкнуть к тому, что они теперь — студенты, а не избалованные наследники знаменитых родов, и только сейчас, собственно, началось обучение.
Конечно же, называть то, чему учила Хикка Корс — тетя Фрейи, кстати говоря — дуэлью, не повернулся бы язык ни у кого, но тем не менее это было первым шагом на пути к ним.
По сути, когда нас ставили в парах друг напротив друга, то у нас была только одна цель. У атакующего — создать определенное плетение, простейшую Направленную Вспышку, назначение которой — ослепить конкретного противника. А задачей второго было уловить момент атаки и сделать самое простое, что только можно придумать в качестве противодействия — закрыться щитом из белой маны.
Это был самый обыкновенный и базовый уровень защиты, который, по сути, даже не защищает человека толком, а лишь снижает интенсивность воздействия заклинания. В быту никто заклинания из одного цвета не плетет, а вот щит защищает как раз от конкретного цвета, потому что возможности делать многоцветные щиты попросту не существует.
Стоит добавить в Направленную Вспышку, состоящую целиком из белой маны, капельку зеленой и превратить ее в Обжигающую Вспышку — и белая часть заклинания поглотится щитом, а вот зеленая — уже нет, и итоговый результат будет зависеть от того, под каким вектором и с какой интенсивностью посланная зеленая мана будет взаимодействовать с телом.
Поэтому опытные маги на лету распознавали заклинания, которые плел их противник и отвечали контр-заклинанием — тем же самым, только в противофазе. Это был единственный действительно надежный способ защититься от чужой магии.
Ну, и Личная Защита, конечно.
Занятия по магическим дуэлям плотно вошли в расписание, и это внесло хоть какое-то разнообразие в тоскливую череду лекций. Мы учились создавать Направленную Вспышку и ослеплять противника, потом — учились правильно и быстро выставлять щиты.
Память Марка больше не просыпалась, но я все равно каждый вечер ложился спать с наказом самому себе обязательно запомнить, что приснится. Если приснится, конечно. И каждое утро приходилось констатировать, что в очередной раз ничего не произошло, и обрывки памяти Марка пока не объединились в цельную картину.
Так минула еще неделя и настало время очередного выезда в город.
Ванесса за неделю успела погонять меня по правилам дорожного движения этого мира. Она убедилась, что я знаю их идеально (опять же, спасибо профессору) и обещала, что добудет для меня водительское удостоверение, чтобы я мог свободно ездить на мотоцикле по городу. Я не вполне понимал, зачем мне это, но отговаривать ее было бесполезно — она уже загорелась идеей.
Автобус уже привычно отвез нас в город
