со счета сбилась.
— Хочешь, можешь их забрать, — прячу телефон в карман.
Вика и Света в сторонке вытягивают шеи и переглядываются.
— Забирайте, — пожимаю плечами и шагаю в коридор, что приведет меня в мой крохотный кабинет. — Они же в любом случае завянут, и их придется выбрасывать.
— Они вам не понравились? — удивленно охает Катя.
— Меня мутит от их запаха, — невесело усмехаюсь я и закидываю в рот кислую лимонную карамельку, к которым я пристрастилась в последние недели, — до тошноты, а ими тут все пропахло. Надо бы проветрить.
Глава 40. Лимон с морской солью
— Да чтоб тебя! — рявкаю я на пороге центра.
Опять весь холл в цветах. Теперь это пионы. Целый вагон розовых пионов. Густой аромат забивает носоглотку, и к горлу подкатывай ком тошноты.
— Еще и весь коридор в цветах, — шепчет катя за стойкой. — Очень красиво. Мы уже все перефоткались.
— Вынесите их на улицу! — в истерике вскрикиваю я и прижимаю платок к носу. — это же невыносимо! Дышать нечем! — перевожу на двух охранников у диванчика в углу. — Давайте! Выносите!
— А можно…
— Можно! — всхлипываю я.
— Точно? — охранники неловко улыбаются.
— А что можно? — спрашивает Катя.
— Я жену порадую…
— А я девушку…
— Радуйте! — бегу мимо пионов, заныриваю в коридор и торопливо семеню в кабинет. — Он меня убьет такими темпами.
Запираюсь в кабинете, распахиваю окно и звоню Артуру. В клокочущей ярости. Совсем охамел.
— Да, Витаминка? — отвечает сразу после одного гудка.
— Прекрати это! — цежу сквозь зубы. — Хватит! Все стены уже провоняли твоими цветами!
— Ты же любишь цветы, — обескураженно отвечает Артур.
— Разлюбила!
— Я хотел тебя порадовать…
— Хотел бы порадовать, прислал бы ящик лимонов! — бью кулаком по подоконнику.
— Ты не любишь лимоны…
— Ты мне будешь указывать, что я люблю, а что нет? — рычу в трубку. — Я обожаю, мать твою, лимоны!
От одной мысли о кислой дольке лимона с горьковатой цедрой рот заполняется вязкой слюной.
— Лимоны?
— Да, — клокочу в ответ. — С солью.С крупной морской солью.
Молчание, которое бесит меня до скрежета зубов. У Артура талант выводить меня на истерики до белых пятен перед глазами.
— Понял, никаких цветов.
— Точно понял?
— Да.
— Вот и отлично! — сбрасываю звонок и делаю глубокий вдох.
И ведь завтра он забудет об это разговоре! Пришлет вонючие лилии. Я его точно тогда убью. Задушу голыми руками. Нет сначала скормлю все его веники, а после точно задушу. Проснулась у него ко мне великая любовь! Вышагиваю по кабинету, рассасывая карамельку, а тошнота меня не покидает. Сволочь. Мерзавец. Негодяй. В бессилии перед упертостью бывшего мужа топаю ногами.
Какая ерунда его измена перед его попытками якобы меня завоевать! Тогда, когда я увидела его голый зад, у меня была надежда избавиться от него, а теперь только отчаяние. Он же будет меня до старости преследовать. Будет, и не упали ему больше другие бабы, потому что он поставил перед собой цель вернуть меня, любить до самой смерти и закидывать цветами. Такой цели у него раньше не было, а вот теперь есть. Он же и после смерти потребует, чтобы нас похоронили в одном гробу. Он может.
Сижу за столом и массирую виски. Стук в дверь. Я не готова сейчас на разговоры, потому что открою рот и меня точно вывернет.
— Привет, — дверь распахивается и на пороге стоит Артур.
— Проваливай!
Подходит к столу, кладет на него желтый лимон и ставит пачку соли, вглядываясь в мои глаза.
— Артур, уходи, — цежу сквозь зубы.
Выхватывает из внутреннего кармана пиджака чистый белый платок, а из заднего кармана брюк складной нож. Раскрывает его с тихим щелчком.
— Я тебя убью…
— Я готов принять смерть от твоих рук.
Режет лимон на платке на тонкие дольки. Я сглатываю. Тошнота немного затихает от терпкого аромата цедры. Вскрывает пачку соли, продолжая буравить меня темным взглядом, и посыпает крупным кристаллами сочные слайсы. Отступает и садится передо мной на стул.
Да к черту! Я хочу лимон, и я не буду сейчас тратить свои силы на попытки выгнать Артура. Хватаю аппетитную дольку и жадно в нее впиваюсь. На глазах выступают слезы, лицо сводит от кислоты, что разъедает слизистую, и я не могу себе сдержать стон. Артур, не мигая, наблюдает за мной, и после трех лимонных кусочков я фыркаю:
— Что ты на меня так смотришь?
А он не отвечает и улыбается так, будто его хорошенько огрели по голове несколько раз.
— Артур, — щелкаю пальцами, — ты пьяный, что ли?
— Я тебя люблю, Вита…
— Ясно, — скрещиваю руки на груди и откидываюсь назад, снисходительно глядя на Артура. — Я это уже слышала.
— Вита…
— Что?
— Как ты себя чувствуешь? — он клонит голову набок, будто завороженный дьявольскими чарами.
Зло жую очередную дольку лимона. Соль приятно похрустывает на зубах.
— Вита…
— Как же ты меня, сволочь, бесишь, — низко урчу я в ответ. — Как я себя чувствую? Меня тошнит от твоих цветов, от тебя, от вони машин… Ты меня доведешь до ручки, Артур. Найди себе бабу и с ней проворачивай свои фокусы.
Говорю про другую женщину, а сама готова перевернуть стол во вспышке ненависти. Да пусть только попробует найти кого-нибудь. Я ему тогда тоже устрою сладкую жизнь. Значит, ему можно меня раздражать, драконить, а мне нет? Давай, кобелина, ищи новую потаскуху, и ты взвоешь.
Артур лезет во внутренний карман пиджака. Встает, подходит и кладет какую-то длинную плоскую коробочку из глянцевого картона передо мной.
— Что это?
Молчит. Опускаю взгляд. Тест на беременность. Облизываю губы от соли, поднимаю недоуменный взор на Артура, а затем вновь смотрю на коробочку. очень приятный дизайн. Розовое с белым и шрифт симпатичный. Хмурюсь, поднимаю глаза на молчаливого Артура, и на меня обрушивается волна слабости и дрожи.
— Нет… — с губ слетает нервный смешок. — Это несмешно, Артур…
Глава 41. Две полоски
Две полоски. За дверью туалета ждет меня, как притаившийся хищник, Артур. Я в откровенном ужасе. Сколько тестов на беременность
