за много лет до начала истории Симфонии.
Лесное царство процветало. Лес, занимавший целый материк, превратился в единый живой город эльфов. Из каждого его уголка слышалась легкая ненавязчивая песня, не смолкавшая ни днем, ни ночью. Лесной народ, проводил время в праздности. Эльфы заботились о природе, а она щедро одаривала своих хранителей. Не было деления на кланы, всеми и одновременно никем управлял единоизбранный король. Он был сюзереном только для многочисленных соседей, на деле же власти в городе у него не было. Всем управляла природа, и все принадлежали ей. Но симбиоз эльфов и природы был резко нарушен: с неба спустились ангелы.
Их портал походил на огромную лестницу, ведущую в небо. Ярко-голубые глаза, белоснежные крылья и мягкий свет ладоней зачаровал эльфов. Эльфы и эльфийки, молодые, старые и совсем юные, зачарованно провожали глазами гостей неба. Конечно, все они слышали о хилфлайгонах, но так близко никто не находился к ангелам. Особенно восторженные вздохи вызывал один из них: молодой наследник воздушной магии. Эльфы никогда не видели такой ангельской красоты, такой отличной от их прекрасного земного образа.
Целители неба проследовали в апартаменты короля эльфов, высокомерно поглядывая на столпившихся зевак. Даже бесконечная песня смолкла, пришельцев провожала неестественная тишина.
А после церемониальных приветствий был пир. Гулял и пел весь город эльфов, приветствуя гостей. Король эльфов оказал великую честь прибывшим: усадил за пиршественный стол рядом со своей семьей, уступил собственный дом. Молодая принцесса эльфов, стеснительно отводила глаза, когда юноша с глазами неба очаровательно ей улыбался. Ей было всего 200 лет отроду.
Пир затянулся до поздней ночи, и впервые за много лет ночью не звучала эльфийская песнь, уступив права тишине, чтобы прибывшие целители неба могли выспаться.
И больше она не зазвучала никогда...
Утро огласили крики ужаса и негодования. Юная принцесса провела ночь в объятиях принца хилфлайгона. Правящему дому было нанесено жестокое оскорбление. Пришельцы были с позором изгнаны. А принцесса стала чахнуть от недостижимой любви... Её тело было крепким, но рассудок быстро пришел в упадок. Или же полукровка, родившаяся от этой связи, отняла у матери разум. Природа не в силах была исцелить то, что совершили хилфайгоны. Усыхая от навязанной любви, принцесса покончила с собой.
Ребенок, рожденный ею - прекрасная голубоглазая девочка, не унаследовала магии эльфов. Её ладони светились, но при этом отсутствовали прекрасные белоснежные крылья. Её боялись и сторонились. И хилфайгоны явились за ней - забрав в воздушный город.
Лес понемногу зажил прежней жизнью - забывая о пережитом кошмаре и о завывании сошедшей с ума принцессы эльфов. Старому королю пришлось проглотить нанесенную обиду. Его народ никогда не участвовал в войнах. Это было противно природе эльфов. Кое-где по живому городу снова начинали звучать эльфийские песни, в которых передавалась вся печаль и весь ужас пережитый королевской семьей. А на месте гибели принцессы - выросло высокое черное дерево, стегавшее любого, кто проходил мимо.
А после такие деревья начали расти по всему краю, убивая прекрасный живой лес. Гибли эльфийки, пораженные жестокой магией искушения, принося в мир поколение полукровок хилфлайгонов. И безобидный народ восстал, не желая быть сосудом для продолжения рода другой расы.
Король эльфов и его подданные собрали и взрастили самый ядовитый подлесок, проклятый и благословленный природой одновременно. Самые ядовитые и одурманивающие травы росли здесь, от укола шипами убивающих кустов многие сходили с ума, а величественный деревья, убивали прямым ударом в сердце, насколько остры были их ветви.
Лес молился, песня эльфов долетала до самых основ Бездны, приводя в ужас её созданий. Никогда прежде лесной народ не молил о мести. И Бездна услышала их. Из ядовитого подлеска один за другим выходили рожденные воины. Темная кожа вещала всем и каждому, что они явились из пламени Бездны, глаза горели ненавистью, а песни, спетые ими - убивали все живое. Они рассеялись по эльфийскому миру - убивая любого хилфлайгона, как ищейки, находили каждого... Целители неба умирали в жестоких муках, растерзанные на куски защитниками леса.
А лесной город угасал. Эльфы ужаснулись тем созданиями, которые создала их ненависть. Их боялись и сторонились. Не было больше веселых песен... Мрак окутал лес... Эльфы уходили, оставляя город во власти темных. Селились в других лесах, образовывая кланы. Природа перестала благоволить к ним, испуганная разрушительной силой Бездны.
В этой войне погибли две расы: великих целителей неба и блаженных детей природы. И пока темные ушли, превратившись в темный и жестокий ко всему живому лес, от других великих рас остались только жалкие остатки. Эльфийская песня смолкла, опустели воздушные города...
Глава 15Этрик не спал. Так и не смог заснуть этой ночью. Ярость прошла, а вместо этого накатило чувство вины и жалости. Перед глазами проплывали ужасные картины казни, которую он придумал для своей золотоволоски. Ну и что, что она магистр замка, что хилфлайгон, его сердце отказывалось это понять и простить такой жестокий, возможно, теперь уже бессмысленный поступок.
Когда после своих гневных слов, вернулся домой, ярость ещё бушевала в нем, искала выхода. Но никто не заглянул к нему и гнев, не получив выхода, утих. Заорг появился как раз в тот момент, когда старейшина уже перестал злиться, но ещё не задумывался над тем, какую ужасную судьбу выбрал для магистра замка.
Эльф молча зашел в его дом, тяжело вздохнул и сел на кровать. Этрик поразился тому, каким серым было лицо друга.
- Иногда я жалею, что эльфы не могут напиться и всё забыть, хоть на время,- треснутым голосом произнес Заорг.- Как только представлю, что сейчас творится среди деревьев - мурашки по коже. Мне её жаль, правда, жаль, даже, несмотря на то, что она магистр замка. А ещё больше мне тебя жаль, друг мой.
- Нечего меня жалеть,- фыркнул Этрик,- она заслужила.
Это была бравада, и молодой король понимал, что соратник читает все по его лицу, но разве мог он позволить кому-либо обсуждать свои решения.
- Такой жестокой смерти никто не заслуживает,- потухшим голосом ответил друг.- Ты просто ещё зол и не понимаешь, что сделал, вернее, не слышишь голос совести. Да, она виновата, но... Карающий, Этрик, она всё же девушка, к тому же девушка, которую ты желаешь. Мог бы хотя бы из милосердия убить её сам, одним ударом.
Темный эльф молчал, не решаясь поднять глаза на друга.
- Святой клен, дружище, я не пойду туда утром! Да я никогда не пойду туда! У меня душа в пятки уходит, когда представляю ошметки кожи, плоти, волос на ветвях деревьев. Они растащат эту девушку на куски, причем постараются это сделать особо медленно, срывая аккуратно один лоскут плоти за другим, причиняя особую боль...
- Хватит!..- резко выдохнул Этрик, представивший подобную картину.- Возможно, всё произошло быстро, и деревья убили её одним ударом в сердце.
