на лодке, совершенно забыла, что была таковой и решила стать морем. Рябь шла по воде.
Семья фермеров, что жила и работала на нашем втором лугу, который попал под затопление, была отрезана от мира, но виконт обещал приплыть через неделю из города, привезти им все необходимое и забрать готовую фермерскую продукцию, полностью рассчитавшись с производителем.
Под затопление попала кузня, месье Вейлр — наш кузнец, успел что-то спасти из инструментов, он так же решил уехать с нами в столицу. Сеньор Рикардо обещал ему закупить заново, все необходимое, чтобы можно было вновь оборудовать так нужное нам производство.
Все самое ценное опять было на мне, в моей сумке под юбкой лежали очень важные документы и мешочки из первого найденного клада в подземелье, а так же перстень с изумрудом. Открыв один такой мешочек, я увидела крупные, безумной красоты четыре парных рубина цвета «голубиная кровь». Что в остальных хранилось, я могла только догадываться. Ладно, все потом. Сейчас, самое главное надо собраться в дорогу.
Вернувшись обратно, на территорию усадьбы я увидела, что женщины собранные и решительные, в темных платьях, и в теплых накидках с покрытыми головами стояли в нашем саду. Все были готовы к отъезду. Сеньора Адория и сеньора Пломмия — наш бессменный повар, молились, перебирая четки.
Графиня Жанна держала на руках Анжелик, прижимая ее к себе, что-то тихо шептала ей. Мари — Энн и Антонио стояли, и ждали меня, мальчик взялся за мою руку, мой дорогой брат, моя родственная душа, которая вернулась, как и обещала. Вернулась, потому что чувствовала, что нужна здесь, в этом мире, и все это время была нашим ангелом — хранителем.
Мы прощались с нашими домами, ставшими приютом для бедных скитальцев, которые объединили свои такие нелегкие судьбы, рисковали, пытаясь выжить в обществе, которое могло погубить их, не раздумывая.
Все окна дома были закрыты ставнями, на дверях висели тяжелые замки. Столько трудов и надежд вложено в это имение, здесь родились наши малыши и сделали свои первые шаги, в этом доме каждый из нас осознал, что у него есть семья, что его окружают не безразличные к его судьбе люди. Осознал, что люди могут достичь любых целей, если будут предпринимать реальные шаги для их достижения.
И здесь мы узнали вкус первого предательства, не мы начали эту войну, что ж ищите свое золото господа. И да пусть благословит нас Вселенная, а вам, господа, воздастся по заслугам за всё вами содеянное.
Ну что же в дорогу. Верхом, до моста нас сопровождал фермер, у меня с ним состоялся разговор, мужчина был далеко не глуп.
Суть разговора заключалась в том, что подъемный мост должен быть всегда поднят — это приказ графини де ла Гутьеррес, если поднят мост то все, кто остался в долине в безопасности и живы.
Возможно, при самой неблагоприятной для нас ситуации, кто-то может вернуться обратно в поместье. Громкий двукратный выстрел из аркебузы пусть будет знаком для фермера, о срочной необходимости опустить мост.
Я думаю, он все понял, ведь с ним на ферме жила жена и дети. И жили они весьма не плохо. Они арендовали ферму, и первый год мы с них не взымали плату за аренду. У этой семьи был дом, работа, они хорошо питались. Продукцию мы у них покупали по себестоимости. Излишки отвозились в город.
Сидя в крытой телеге с прицепом мы въехали в Кретей, наш гостеприимный и тихий на первый взгляд городок, взяли направление в сторону Парижа. Кузнец управлял нашим не хитрым транспортным средством, остальные мужчины были верхом. Все всадники были вооружены.
Прохожие оборачивались нам в след, думаю, уже весь город знал о том, что графское поместье затопило, что семья уезжает в столицу и возможно есть жертвы. То в какой драматический момент нас покинули слуги, могло дать хорошую почву для таких вот сплетен Люди собирались в небольшие кучки, что-то обсуждая, ведь такие вот новости — это было единственное их развлечение. Но может еще воскресные службы в церкви. На такую вот службу собирался весь честной народ, проживающий в этом городке, одевая все самое лучшее.
А я смотрела на все это через небольшое оконце в плотной промасленной ткани, которой была покрыта повозка на манер цыганской кибитки, как в маленький телевизор и мысленно перелистывала еще одну страницу в книге своей жизни в этом мире. А посмотрев на своих спутников, поправилась «наших жизней», ведь я в ответе за них, за всю мою семью.
В свободное время я брала уроки верховой езды и фехтования у одного из наших охранников, и при этом носила мужскую одежду, и в такую дальнюю дорогу разумнее было бы отправиться в штанах и камзоле.
Но все же, как положено юной мадмуазель, я была в платье, мы планировали повидаться со святым отцом, заехав по пути в часовню. А еще я училась стрелять из очень тяжелого средневекового оружия, но другого же не было, и получалось у меня весьма не плохо.
И да, у меня был план: надо было только выехать за город, и тогда ничего не мешало бы воплотить его в жизнь.
Проезжая мимо часовни, кортеж остановились. Мы заранее все обговорили: уехать, и не попрощаться со святым отцом было недопустимо и ошибочно. Да, было отвратно смотреть на его фальшивую улыбку, но наше поведение должно быть безупречно, и вне всякого подозрения. Придется играть каждому свою роль, отведенную данной жизненной ситуацией. «Весь мир — театр. В нем женщины, мужчины — все актеры.»
Виконт Рикардо де ла Кано помог всем дамам выбраться из нашего транспорта, предложил руку графине, мы же, сопровождая их, покрыв головы мантильями, чинно направились к храму, оставив охрану возле повозок.
Древнее строение нас встретило запахом воска и ладана, мягким светом, что лился из небольших окон. В часовне я молилась, прося всевышнего господа нашего, сохранить жизни близким людям и даровать им здоровья. Молились все, дети вели себя тихо. Анжелик брала пример с брата, наши ангелочки, они становились очень разумными.
Антонио понимал, что все, что происходит, далеко непросто, но у меня не было времени посвящать его в таинства наших приключений, да и сомнения брали меня стоит ли сейчас ему это рассказывать. Я помнила свои ощущения, когда попала в юное девятилетнее девичье тело, многие вещи воспринимались по-другому, особенно когда произошло полное слияние душ. Казалось, такие важные дела для меня взрослой события, отходили на второстепенный план, «затиралась» память о прошлом, оставляя, возможно самое важное. Неосознанно хотелось детства и любви близких людей и взрослое сознание, оно «включалось» как бы не сразу, требовалось время
