Отправив почти обезумевшую женщину подальше, Зиргрин скрылся в повозке и со вздохом начал переодеваться в снаряжение тени. Для него прийти туда в гражданском было бы совершенно неуместно.
- Ах, почему же ты не пожалеешь бедного мальчика, — с горечью в голосе произнес наносивший на себя макияж Лилей. Циркач не мог сделать этого, когда повозку трясло, но едва они остановились, как он сразу же схватился за косметичку.
- Только ты не начинай. Я его не на плаху веду, выучится — вернется.
- А если он погибнет? Что, если умрет? Ведь очень мало вошедших туда имеют возможность вернуться.
- Ты сомневаешься в моих суждениях? — взглянул на Лилея архан, поправив один из метательных кинжалов.
- Не то, чтобы сомневаюсь, но процент выпуска оттуда в самом деле критически низок…
- Все не так страшно, как кажется. Обычно, из барака выживает один-два ученика, но это не значит, что остальные все умирают. Самые слабые отсеиваются в первые два года. Оставшихся уже ценят несколько больше. Те, кому не хватило таланта выпуститься, остаются в учениках до тех пор, пока не смогут это сделать. Таких отправляют в отдельные группы. Хотя, чем дольше остаешься в учениках, тем выше становится шанс все-таки погибнуть во время очередного боя. Но, думаю, Теор не из таких. Он довольно быстро учится, и дар у него неплохой, воздушный. Я бы сказал, что этот дар наиболее подходящий для нашей работы.
- Лучше бы он магом стал, — вздохнул не вмешивавшийся в разговор Ренан.
- Не нам с тобой это решать, брат.
Зиргрин накинул на голову капюшон куртки, закрепив маску под ним. Приладив ножны с клинком за спину, он набросил на себя скрывающую иллюзию и выскользнул из повозки. Парень призраком прошел сквозь лагерь, никого не потревожив своим присутствием. На другом конце, у небольшого ручья, где брали воду для питья, сидели на земле отец и сын. Они, вероятно, уже все обсудили, так что теперь просто сидели рядом и молчали.
- Есть разговор, Лон, — проговорил архан, снимая с себя иллюзию.
Хозяин цирка, увидев королевскую тень в полном снаряжении, встал на одно колено, склонив голову.
- Старший…
- Ты собираешься лично провести Теора за рунный круг?
Лон ничего не ответил.
- Если ты это сделаешь, то тебя заберут и подвергнут наказанию, после чего насильно отрастят тебе руку и отправят на опасное задание. И если ты выживешь, то отправят на следующее, еще более опасное…
- Отец! — воскликнул Теор, испуганный этими словами.
- Ты никогда больше не увидишь ни свою жену, ни свой цирк.
- Я знаю это! — прошипел сквозь зубы Лон. — Но какой у меня выбор? Меня гонит клятва!
- Можешь остаться с женой и цирком, если хочешь. Я могу забрать Теора и отвести в «клетку». В моей власти подтвердить исполнение клятвы.
- Я…
Лон замер, не зная, что ответить. Как отец, он должен был сопровождать своего ребенка, особенно, в такое место, но если он это сделает…
- Отец, позволь мне пойти в дядькой Зиром!
- Но как же ты?
- А что для меня изменится? А вот мамке и без того плохо. Что с ней будет, если и ты пропадешь? Когда выучусь, то найду вас, да?
Теор не совсем понимал, что вряд ли ему после выпуска позволят воссоединиться с семьей, но вот Лон прекрасно все осознавал.
- Я не стану предлагать это дважды. В конце концов, ты предатель Гильдии, так что жалости от меня к себе не жди. Когда я вернусь — то спрошу ответ. И какое решение примешь — такой и будет твоя дальнейшая жизнь.
Сказав это, архан вновь скрылся за иллюзией и направился по дороге в ту сторону, с которой приехал их караван. Хоть он и произнес все эти слова, но в реальности надеялся, что Лон не станет сопровождать мальчишку. Ради самого Теора, талант которого может элементарно сломать такое самопожертвование отца. Зиргрин надеялся, что циркач и сам все это понимает, поэтому отступит.
По вечернему тракту скакал одинокий всадник, закованный в полный латный доспех. Могучий боевой конь под ним храпел, выпуская из широких ноздрей клубы пара. И конь, и доспех, и даже его звание были подарком принца Ликира. Более того, именно после приказа младшего принца, Раниса определили в корпус рыцарской подготовки, где обучались, как правило, только благородные.
После того, как Ранис оказался в центре внимания всей армии из-за произошедшего в тот день под Легореем, его карьера шла вверх. Хотя, едва не погибнуть и быть спасенным по прихоти королевской тени — сомнительный подвиг, но благодаря этому он стал известен и популярен среди солдат. Ирония судьбы. На том поле боя были люди, совершившие действительно немало подвигов, но им даже спасибо никто не сказал, а вот он… С того самого дня, получая все эти незаслуженные милости, Ранис не мог отделаться от чувства грязи. Он не был достоин всего этого, потому без всяких сожалений сложил плащ и фибулу, став дезертиром. Хотя, таким ли уж дезертиром? Если Ренан сядет на трон, то в этом случае он окажется сохранившим верность солдатом. А Ренан точно сядет на трон. Не зря он здесь появился, не зря его сопровождает Призрачный Пес. Истинный наследник намерен вернуться и отвоевать престол.
Но вперед Ранса гнало вовсе не это. Он чувствовал себя в долгу перед Призрачным Псом за все то, что получил благодаря ему. И сейчас, когда позиции Ренана крайне слабы, он имел возможность вернуть этот долг.
Внезапно в неверном свете серебристой луны впереди показалась стоящая посреди дороги смутная тень. Конь на всей своей скорости нес своего всадника прямо на этот неясный силуэт, но того это, казалось, совсем не беспокоило. От удивления Ранис начал останавливать коня. Набравший скорость жеребец не сразу смог выполнить желание седока, проскочив мимо плавно отошедшего в сторону силуэта.
- Ты сделал большую глупость, капитан, — произнесла тень, спокойно приближаясь к остановившемуся всаднику.
Ранис, взглянул на лицо Зиргрина, после чего спешился и замер напротив.
- Все-таки, это был ты?
- Зачем спрашивать очевидное? — архан улыбнулся, показав змеиные клыки. Сейчас он больше не скрывался за маскировкой.
- Как ты обманул наши артефакты?
- Древняя магия.
Ранис лишь кивнул, подтверждая собственные догадки.
- Зачем ты дезертировал, глупец? — поинтересовался Зиргрин, с любопытством рассматривая стоящего напротив него воина.
- Я в долгу у тебя. Ты ведь тогда…
- Парень плевать я тогда хотел на тебя. Просто твое ранение было моим промахом, понимаешь? Для меня не было смысла уклоняться от того заклинания, просто сработал рефлекс. Считай, что я тебя спас, потому что была уязвлена моя профессиональная гордость.
Каждое слово было жестоким, но правдивым. Слушая это, Ранис осознавал, что ему говорят правду. Для Призрачного Пса тогда он действительно был никем. И уж точно королевские тени не способны кого-то вдруг случайно пожалеть.
