в ней может быть такого опасного? Всё же дочь посла, аристократка, женщина, наконец… А феминизм вообще дело смешное.
— Не знаю, Сергей Васильевич. Только если женщина связана с Фитчем, она может быть опасней мужчины. Давайте из этого исходить.
— Давайте, — буркнул Сергей.
— Кстати, про Фитча лакеи тоже помалкивают…
Больше к этой теме не возвращались.
В посольстве Фитч встретил Сергея чуть ли не с объятиями.
— Очень признателен вам за контакт с господином Телегиным, — сообщил он, едва Белозёров переступил порог кабинета. Серые, глубоко посаженные глаза искрились дружелюбием.
— Никак встретились? Узнали, что надо? — сдержанно спросил Сергей.
— О да! Владимир Митрофанович сумел разговорить брата. Если коротко, взрыв в царском поезде на самом деле был. Покушение организовали недобитые народовольцы. Их ищут… Словом, я уже составил подробное донесение в Форин-офис. Поручение посла выполнено, и это благодаря вам.
— Рад за вас, — нейтральным тоном отреагировал Сергей.
— А я за вас.
— За меня-то с чего?
— Сегодня из Лондона пришёл ответ на мой запрос. Помните, я обещал заказ на портреты членов королевской семьи? Так вот, позировать русскому художнику согласились племянница и двоюродный внук Её Величества королевы Виктории. Вслед за ними интерес проявили также Сеймуры, Спенсеры и некоторые другие аристократические фамилии. У вас есть шанс стать флагом русской живописи в Британии. Так что я слово держу.
— Замечательно, — серьёзно сказал Сергей, надеясь, что Фитч не почувствует разбиравший его сарказм. — Флаг, — оно, конечно… Когда ехать-то?
Англичанин развёл руками.
— Месяца через два-три. Раньше не получится. До этого я попрошу вас ещё кое в чём помочь… Да и портрет мисс Элен надо закончить.
Сергей выдержал паузу.
— А надо ли? — задумчиво спросил он.
— В каком смысле? — ответил Фитч вопросом на вопрос, глядя на Белозёрова с недоумением.
— В таком, Эдвард, в таком… Скажу откровенно: после того, что случилось, я не то что рисовать, глядеть на неё не хочу.
Фитч рассмеялся.
— Позвольте вам не поверить, мой друг. На красивую женщину смотреть всегда хочется. А если серьёзно… — Англичанин протянул Сергею коробку с сигарами, угостился и сам. — Как вы уже поняли, мисс Элен иногда выполняет мои просьбы, порой деликатные…
— Да уж, деликатные, — процедил Сергей. Перед глазами непрошеным видением мелькнула очаровательная грудь Элен. — Деликатней некуда.
— Если вспомнить недавний… м-м… эпизод, ничего личного в нём не было. Понимаете? Я попросил, — она выполнила. И только. Никаких эмоций мисс Элен в ситуацию не вкладывала, тем более отрицательных. Знаю точно, что она к вам относится превосходно и с нетерпением ждёт продолжения работы над портретом.
— Да неужели?
— Уверяю вас! Да что это я за неё говорю? Пусть сама скажет. — И, прежде чем Сергей успел возразить, англичанин взял со стола колокольчик, позвонил. На пороге возник лакей Грегори. — Попросите мисс Элен пожаловать ко мне, — распорядился Фитч. Перевёл взгляд на Сергея. — Вспомните, мой друг, ars longa, vita brevis…[2] Мелкие недоразумения сотрутся, а портрет прелестной женщины останется… может, и в веках.
— Эк вы хватили…
— А почему бы и нет? Знал ли Микеланджело, расписывая Сикстинскую капеллу, что его фресками будут любоваться даже спустя четыре столетия?.. Я видел наброски к портрету мисс Элен. Вовсе не хочу вам льстить, но вы на полпути к шедевру.
Вошла Элен. Взглянув на неё, Сергей невольно поразился. Недавно на него кинулась разъярённая фурия. А сейчас перед ним стояла овечка с кротким выражением лица и невинным взглядом изумрудных глаз. Прямо кающаяся Магдалина, ядрёный корень, осталось только руки к груди прижать. Вот ведь метаморфоза…
Мужчины поднялись.
— Вы просили зайти, Эдвард? — поинтересовалась девушка, улыбаясь сразу обоим.
— Да, мисс Элен. Прошу вас, садитесь…
— Я чем-то могу помочь?
— Безусловно. Видите ли, дорогая, Сергей Васильевич не хочет продолжить работу над вашим портретом. Говоря прямо, он на вас обижен за тот небольшой инцидент… Я же, в свою очередь, пытаюсь объяснить, что вы лишь выполняли мою просьбу и никаких специальных намерений оскорбить его не имели. Ведь так?
Сергей отказывался верить своим ушам. Это утончённое лицемерие или они его считают идиотом? Жахнуть человеку серпом по причинному месту… а потом уверять, что ничего дурного и в мыслях не было? Ай да англичане…
— Возможно, в какой-то мере я перед Сергеем Васильевичем виновата. Но я вовсе не хотела причинить ему ни малейшего зла, — сказала девушка. («До чего же мелодичный голос, провались она».) — Напротив, ничего кроме симпатии, я к нему не испытываю. Будет в высшей степени жаль, если он откажется меня рисовать.
— Вы сами-то поняли, что сказали? — холодно спросил Сергей. — Инсценировать попытку изнасилования и при этом уверять, что не желаете зла? Вы меня за болвана держите? В общем, так, Эдвард. В агенты свои вы меня завербовали, тут деваться некуда. Но в этом раскладе художником работать отказываюсь. Тут уж, знаете ли, что-нибудь одно. Аванс Фалалеев завтра же привезёт обратно.
Элен всплеснула руками и прижала к груди. (Ну, наконец-то. Теперь точно — кающаяся Магдалина.)
Раздался деликатный стук в дверь, и в кабинет просочился Грегори.
— Господин Фитч, вас просит срочно зайти господин посол, — чинно сообщил он.
— Что ещё за спешка такая? — проворчал Фитч, выбираясь из кресла. — Это вряд ли надолго, друзья мои, дождитесь меня.
После его ухода в кабинете повисла тишина. Её нарушила Элен.
— Я всё же надеюсь, Сергей Васильевич, что вы закончите портрет, — трогательно сказала она.
Сергей резко поднялся.
— Зачем вы это сделали, мисс Элен? — спросил он негромко. — Как вы могли?
Ещё он хотел спросить, не стыдно ли ей было обнажаться перед чужим мужчиной, но не успел. Девушка вдруг выскользнула из кресла и опустилась на колени.
— Вы с ума сошли, немедленно встаньте! Опять ваши штучки? — гаркнул Сергей.
— Я не могла ему отказать, — прошептала Элен со слезами на глазах. — Я боюсь его, понимаете? Это страшный человек. У нас все его боятся…
— О как! А ваш отец? Да встаньте же!
— А что отец? — горько сказала девушка, поднимаясь. — Насчёт вас… и этой сцены… он ничего не знает. И потом, над Форин-офис есть организации посерьёзней. Для Фитча и посол не бог весть какая фигура…
— Хорошенькое дело! А если б он велел лечь со мной в постель? — запальчиво бросил Сергей.
Девушка приблизилась на шаг, взяла за руку.
— Для этого мне его приказ не понадобился бы, — тихо сказала она, глядя снизу вверх прямо в глаза.
Ах, как жарко стало в этот миг нашему живописцу! И не будем его за это корить… Найдётся ли мужчина, которого не взволновала бы эта красота и эти слова, совершенно недвусмысленные? А Элен
