— Хорошо, — это решение ректору далось нелегко. Было видно, как в нём боролись прагматизм и надежда. — Но не в этом корпусе, а в закрытом. И обязательно за решеткой. Под твоим неусыпным контролем. На всякий загляни в лазарет, пусть тебе дадут успокоительного для неё.
— Войр тоже решил себя развлечь игрушкой? — из мыслей выдёрнул слишком спокойный голос Грознича. Прозвучал над самым ухом. И так резко, что вздрогнула.
— Мне всё равно, — огрызнулась, отшатываясь от упыря.
Мурашки от него.
— Всё равно, и поэтому стоишь и следишь за этим цирком?
— Ну хоть какое-то развлечение. И оно — не я! — выдавливаю едкую улыбочку. — Разнообразия ради...
— Ахаха, — тихо посмеялся Грознич, — вот ты и стала на чуточку ближе к нам, — невозмутимо обронил, без особого интереса глядя на происходящее у дерева.
— Вот, уж, нет… — вспыхнула я.
— Чувствую толику ревности.
— Бред! — теперь негодовала.
— Не лукавь, — снисходительно хмыкнул Шепс.
Ох и хотелось треснуть его за это непрошибаемое высокомерие.
— Я прекрасно знаю, что в твоей голове.
— Спасибо, что напомнил, — тряхнула головой. — Рада, что моя кровь тебе пришлась не только по вкусу, но для пользы дела! — было ступила прочь, как вспомнила свой интерес. — Кстати, а что там с ней?
— С кем? — скучающе брякнул Шепс.
— Ты знаешь, о чём я, — уличила упыря. — Моя кровь. Я слышала разговор, но не до конца.
Грознич знал, что я на крючке, и потому, не дожидаясь развязки на площади, пошёл прочь.
— Ну же, — я поспешила за ним. — У меня есть сила отверженных?
— Боюсь, у меня нет однозначного ответа, — он шагал по ступеням беззвучно.
— Ответь! Ну же, какая у меня сила? — за ним едва поспевала.
— Я не знаю, — чуть суровей отозвался Шепс.
Почему-то я ему поверила…
— Но в тебе есть что-то от проклятых, — сжалился упырь и остановился, когда мы оказались в холле близ крыла в столовую.
Здесь было тихо и безлюдно. Только мы… и недосказанность.
— То есть ты можешь определить к какой стихии я отношусь?
Грознич странно на меня посмотрел:
— В этом-то и непонятность. Нам не разрешено заниматься такой диагностикой во избежания привыкания и одичания. Это опасно, ведь любой зверь вкусивший крови человека, становится во сто крат опасней того, кто питается другой живностью.
— И ты дичаешь?
— Я под неусыпным контролем, как и ты. И контролирую себя по мере возможности. И раз я уже подсел на тебя, имею доступ к материалу, но так и не распознал в твоей крови ни одной капли известных нам династий проклятых.
— Это как? — совсем озадачилась я и тотчас: — Такое возможно?
— До этого случая, я бы однозначно сказал: «НЕТ!». Но теперь… Теперь я в недоумении, потому что ты не принадлежишь ни к одной из стихий. А их всего четыре...
— Но, сила... есть? — хмуро настаивала.
— Да!
— Хорошо, — задумчиво покивала, — тогда нужно узнать в чём она... И тогда, вероятно, сможем определить к какой стихии ближе, и найти, как её проявить… — закусила губу.
Грознич бесстрастно кивнул:
— Я попытаюсь выяснить, но мне нужна кровь.
— Можно подумать ты себя ограничиваешь, — беззлобно укорила. Шепс снова кольнул взглядом:
— Поверь, я на строгой диете, а для того, чтобы найти ответы, материала должно быть в достатке. Чем больше, тем сильнее я и тем лучше чувствую тебя...
И так серьёзно это сказал, что я не смогла сдержаться:
— Ха-ха-ха, — едко посмеялась. — Как в анекдоте: «Вскрытие показало, что пациент умер от вскрытия», — не смешно пошутила. — Я так не хочу. Не готова… — истерично перебирала оправдания, всё больше впадая в панику из-за невозмутимости упыря. — А можно как-то без жертвы? — жалобно пискнула, не зная, что ещё сказать.
— Я специализируюсь на крови, — буднично отозвался Шепс. — Определить может попробовать Войр, но острее моего вкуса нет ни у кого, — спокойно подосадовал Грознич. — А если учесть, что между нами связь, я бы посоветовал довериться мне!
— И ты это будешь делать, чтобы помочь мне, а не для того чтобы сытее быть?
— Я кровосос, Лис, — Шепс впервые назвал меня по имени да так нежно, что я даже затаилась. — Природу не изменить. Меня не переделать! Но я не неуправляемое зло! И ты мне нравишься. Ты единственная из иных, кто тронул моё сердце…
— Ты меня пугаешь.
— Объясняю, что интерес у нас всех. А кровь — пища. Кровь — сила. Кровь — знание. Я готов попробовать, ты хочешь знать… Давай, поможем друг другу.
Оборотень — опасно и сомнительно.
Упырь — опасно и трогательно.
Тяжко вздыхаю:
— Так у меня и без того не особо много вариантов. Но если ты поможешь разобраться, тогда быть кормилицей будет уже не так стрёмно. — Но у меня есть просьба, — помедлила немного. — Скоро будет проверка на силу…
— Боюсь, с этим я тебе помочь не могу, — нахмурился Шепс. — Я ничего не знаю…
— Я об этом не прошу, — отмела любую мысль, что это так. — Но если там придётся прилагать усилия, нужна выносливость, здравомыслие… Прошу меня не пить за несколько дней до назначенного испытания. А то, у меня слабость и текучесть мозгов от кормления. Не хочется позориться и выглядеть тупой вермишелью… — закончила на грустной ноте.
— Даю слово, — загадочно улыбнулся Грознич.
Глава 24Елисия
— Пошли, — за руку поймав, потянул дальше Шепс, ни с того ни с сего взявшийся меня проводить. Может и стоило бы возразить, послать парня к чёрту, но почему-то язык не повернулся. Да и милым казался упырь. Такой весь загадочный, молчаливый. Шагал рядом, глядя упрямо вперёд, и ни на миг на меня, но шёл так, чтобы я за ним поспевала, и все, кто нам встречался, понимали — мы вместе.
