Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
знак дружбы, перед своим отъездом в Итернитас. «— Будь уверен, свою личную вещь я почую даже на дне океана, и смогу добраться до неё и забрать. А может быть и её что-то или кого-то вместе с ней, только потренируюсь у твоего братца для начала, — сатир заговорчески подмигнул, махнул хвостом и рассмеялся, — надеюсь, сможем повеселиться. Я пришлю весточку, когда буду готов попробовать»…
Селфис, глядя на стенающего и кидающегося на прутья в бешенстве мертвеца, рассмеялся, не обращая внимания ни на разбитые склянки, ни на укатившийся под стол артефакт. Пусть и не с помощью магии, но рубеж «некромант» он взял, даже без помощи замка Итернитас. Он еще сможет убедить эту глупую, но мощную груду магических камней, что она ошиблась в выборе своего будущего хозяина.
Все еще смеясь, эльф провел ладонью по щеке снизу вверх, задержал её на лбу, слегка надавив по его центру раздвинутыми пальцами. Когда он поймал взгляд беснующейся твари, её парализовало на время. Отсмеявшись, чувствуя невероятный душевный подъем, Селфис прокричал в пустоту в эйфории, будто надеясь, что его сможет услышать адресат:
— Ну что, братец? Поиграем?
[1] балочное перекрытие пролёта или завершение стены, состоящее из архитрава, фриза и карниза
[2] непрерывный ряд равных арок с ордерной колоннадой
Глава 8. Флаум
Мир «Атиозес». Замок Интернитас. 46 лет после вторжения
Весна… Вылезший из-под земли подснежник источал нежный аромат. Пёс с силой втянул в себя воздух, но немного перестарался — пыльца защекотала ноздри. Флаум начал чихать. «Тоже мне, ценитель прекрасного»… с иронией и досадой подумалось фамильяру-полукровке. Пёс прислушался к ощущениям. Хозяин отдыхал. «Может кто-то из Волков согласится поиграть?»
Флаум помчался к озеру, виляя хвостом. Брата хозяина видно не было. Похоже, тоже уже улёгся. Пёс стал ластиться к вожаку волчьей стаи, усердно пытаясь его разыграть, но тот лишь потрепал его за ухом и велел пока не мешать. К молодым Волкам приставать было бесполезно: отвлекутся — огребут от вожака. Скучно…
Пес зевнул и разлегся в теньке под столом, возле площадки. «Может, мне тоже вздремнуть?»
Веки Флаума потихоньку тяжелели. Хозяин редко с ним играл. А в большом каменном доме псу не нравилось — как связанный с хозяином фейри, он тоже чувствовал холодные щупальца Замка, норовившие испить силы. Вне стен влияние почти не чувствовалось. Но стоило ступить на порог, как жадный паразит сразу норовил присосаться к любому источнику энергии. «Как только хозяин это терпит?».
Иногда Флаум преодолевал отвращение к Итернитасу, находил хозяина в кабинете или в спальне, чтобы поддержать, а может быть и уговорить выйти на улицу развеяться. Покидать палку, поотнимать друг у друга кусок каната, поохотиться за зайцем, исполнять любые команды и вести себя, будто ни в чем ни бывало — по щенячьи. И, увы, всё реже удавалось вызвать его смех, хоть Флаум и чувствовал, что хозяин рад его присутствию. После того как умер отец хозяина, и тот занял его место, игры почти совсем сошли на нет. Видать, не по статусу…
Пес, сморенный скукой, обратил свой взгляд на озеро, и ему вспомнилась их первая встреча. Тогда, когда он выбрал своего хозяина. Когда тот его спас. Давно это было. Ещё в родном мире.
Его, четыре недели как открывшим глаза щенком, сунули в мешок и куда-то потащили. Было страшно и очень неудобно. Несущий на весу человек не заботился о том, чтобы его копошащаяся ноша не задевала препятствия. Сначала его притащили в место, где очень резко пахло какой-то травой. На несколько минут мешок развязали. Бородатый человек в длинном белом одеянии, с причудливой высокой шапкой и цепью свисающей с шеи прямо до пуза, осмотрел его, зачем-то водой побрызгал. Тогда Флаум ещё плохо понимал язык людей. Потом уже, спустя много лет по памяти восстановил фрагменты.
— Так вот этот из помета от суки, что к ведьме приблудилась?
— Точно. Он, хоть и не весь черный, тоже может силу бесовскую иметь?
Бородатый нахмурился, задумался:
— Чёрный цвет шерсти не обязателен для ведьминых прихвостней. Особых отметок я на кутенке не вижу, но сомнения гложут. Все-таки, если сука понесла от того ведьмовского кобеля, то и щенки могут быть бесовскими отродьями. Я бы остерегся.
Человек снова засунул щенка в мешок и понес. Через какое-то время размахнулся, щенок испуганно взвизгнул, почувствовав, что отправляется в полет. Удар! А затем вода поглотила его. Жидкость мгновенно попала в нос и горло. Легкие сразу стало невыносимо жечь. Сознание взрывалось снопом болезненных искр. Боль из лёгких перешла в затылок, отзываясь нестерпимой пульсацией. Щенку было не выбраться из западни. И его жизнь в этот день наверняка должна была погаснуть, как вдруг, остатками чувств щенок ощутил, что его узилище очень резко и быстро тянут вверх, и вышвыривают на берег. Ткани мешка затрещали, открывая широкую прореху, из которой хлынула не успевшая вытечь вода. Чьи-то руки развернули его, и стали резкими движениями жать по бокам, выталкивая из легких губительную жидкость.
— Дыши же, ну! — человек убрал руки с боков щенка, и резким движением провел над ним ладонью. Щенок почувствовал странную покалывающую вибрацию по всему телу. До этих пор он еще ни разу не сталкивался с магией. Кровь последовала по венам вслед за движением руки от кончика хвоста к морде. Кутенок обмочился. Сердце, от внезапно изменившегося на мгновение тока крови дало сбой, но справилось, и вновь забилось ровно. Вода резким потоком хлынула из пасти, освобождая легкие и желудок. Слезы потекли, помогая открыть режущие от пресной воды глаза. Он наконец-то смог сделать вдох и закашлял.
Рядом с ним, с явным облегчением, переместился с колен на задницу человеческий паренек, и прислонился к прибрежному валуну.
Щенок продолжал прочихиваться и отплевываться. Вкус и запах сырости, ряски и грязного холщового мешка постепенно замещался запахами осеннего леса. Было очень холодно. Щенок начал отряхиваться, стремясь избавиться от влаги, пропитавшей каждую шерстинку. Вместе с каждой каплей ему хотелось избавиться от страшных воспоминаний. Даже когда вместо брызг с его шкурки летела лишь влажная пыль, щенок никак не мог заставить себя остановиться. Видимо то, как он отряхивался, выглядело забавно, потому что его спаситель весело рассмеялся.
Щенок окончил представление, высунул язык, начал часто дышать и пытаться вилять хвостом, желая отблагодарить незнакомца. Лапки еще плохо слушались и подкашивались. Он перевел взгляд на лицо всё ещё дружелюбно улыбающегося спасителя, и ликование сменилось ужасом. Ладно уж, что у его спасителя были острые клыки, наверное, люди разные бывают, да и
Ознакомительная версия. Доступно 30 страниц из 146
