От запаха колбасок и вафель проснулась Элиза. Или не совсем проснулась, но за стол пришла. Почему-то Ольга ожидала, что придет еще кто-нибудь... ну там гэльсы... или франки... Но никто больше не пришел. О чем она ну ни капельки не пожалела! И вообще. Она ясно сказала Д'Амарьякам, что здесь им не рады. Вот они и не пришли. Все же приличное воспитание они получили.
Элиза, добрая душа, ее косые взгляды на дверь никак не прокомментировала. Впрочем, ей было и не до того:
— Мне не терпится познакомиться с куратором курса! Говорят...
Восторженные комплименты профессору Ольга пропустила мимо ушей. Что-то ей подсказывало, что встреча с герром Бастельеро будет очень познавательной, но не слишком приятной. Впрочем, это не помешало ей, переодевшись в свой единственный приличный костюм, влезть в щель между стеной и холодильником за кулоном...
— Где?! Лиз, ты не брала? — не очень надеясь на положительный ответ, спросила она.
— Что брала?
— Кулон. Тот, что дал Гектор.
Бриттка только пожала плечами:
— Нет, конечно. Зачем он мне сдался! Наверное, упал. Или у горничной спроси...
— Здесь нет горничных. И дверь была на сигнализации, — нахмурилась Ольга.
Элиза замерла, обернулась.
— Вообще-то когда я вчера входила, никакой сигнализации не было.
— Я вешала проклятия от воров.
— Не было. Я бы увидела.
Мгновение помолчав, они в один голос выругались.
Настроение было окончательно испорчено.
— Расскажи полковнику Бастельеро. Все это как-то слишком.
— Слишком, — согласилась Ольга. — Д'Амарьяки совсем обнаглели.
— Не уверена, что это они, — покачала головой Лиз.
— Больше некому, — поморщилась Ольга, вспомнив обещание Ренара: «Со мной вы будете в полной безопасности».
Что ж. Обещаниям Д'Амарьяков верить нельзя — это аксиома, которую Волковы выучили очень, очень давно.
В двести третью аудиторию учебного корпуса Ольга явилась за пять минут до назначенного времени и очень удивилась, застав там всего семь человек: обоих Д'Амарьяков и еще пятерых парней. Точнее, двух парней и трех мужчин явно старше герра Бастельеро.
Самого его пока не было.
— Вау, какая красотка! Иди ко мне, цыпочка! — оживился один из парней, соломенный блондин совершенно неблагородного вида.
Ренар с Морисом скептически хмыкнули. Остальные — воззрились на Ольгу с искренним интересом. Она же, проигнорировав грубияна, остановилась взглядом на самом старшем и наиболее приличном из студентов и спросила:
— А где все?
— Целители на третьем этаже, мефрау, — отозвался тот.
— К демонам целителей, цыпочка, ты попала по адресу! — Блондин подскочил к Ольге и попытался обнять ее за талию. — Переходи на... Ай! Что за демон?!
Тряся руками, стремительно покрывающимися жабьей бородавчатой кожей, грубиян отшатнулся.
Ольга фыркнула, Д'Амарьяки заржали, взрослые некроманты — Ольга наконец-то разглядела их ауры — тоже засмеялись, но потише, а последний оставшийся парень, на вид — классический злодей, состроил мерзко-презрительную рожу:
— Слабак. Поддался какой-то девчонке, — и задрал крючковатый нос к далекому потолку.
Морис заржал еще громче, а Ренар громко и отчетливо сказал, обращаясь все к тому же потолку:
— Два идиота на курсе из восьми человек — явно перебор. Вы бы хоть на ауру посмотрели, мастера темных искусств.
— Олье, дорогуша, не обращай внимания на придурков, — подошел к Ольге Морис, коротко поклонился и предложил руку: — Позволь проводить тебя.
— Сомневаешься, что я сама пройду эти десять шагов, дорогуша?
— Ну что ты. Всего лишь напоминаю, что с кем бы ты ни повздорила, я на твоей стороне. Всегда.
— Благодарю за напоминание, но предпочту свою сторону. — Ольга одарила Мориса ледяной светской улыбкой.
— Держи друзей близко, а врагов еще ближе, не так ли сказал кто-то очень умный? — подал голос Ренар.
— Конечно, если ты предпочтешь моему обществу вот это воющее ничтожество, — Морис кивнул на блондина, тихонько поскуливающего от боли в углу аудитории, — мне придется превратить его в жабу окончательно.
— Убери это! Ты! Проклятая ведьма! Не смейте меня трогать! Вы все!.. — парень явно плохо понимал, что несет, и вообще выглядел крайне жалко и неприятно.
— Уберись сам, — зашипел на него Злодей, имени которого Ольга пока не знала, и будь ее воля, предпочла бы не знать и вообще его больше не видеть. — Позор факультета!
— Дети, не ссорьтесь, — укоризненно покачал головой самый старший некромант. — Мефрау, надеюсь, вы умеете снимать собственные проклятия? Кстати, отличное проклятие. Не будете ли так любезны поделиться технологией? И позвольте представиться: Ланс Веннер, некромант.
— Боюсь, со снятием проклятий у мефрау Ольги трудности. Это семейное, — светским тоном прокомментировал Ренар прежде, чем Ольга успела ответить.
— Трудности явно у тех, кто не гнушается воровать у девушек украшения из холодильника, — так же светски парировала Ольга, поймав себя на том, что утреннее дурное настроение чудесным образом развеялось и сменилось здоровой и отчасти даже веселой злостью. Как-то странно на нее действует этот Д'Амарьяк. Как пара чашек крепчайшего шамьета. — Приятно познакомиться с вами, Ланс. Я — Ольга Вульф, маг Смерти. А эта ерунда снимается элементарно.
— Тогда прошу вас, Ольга. Не хотелось бы злить полковника отсутствием дисциплины на первой же встрече.
— Да мы паиньки. Морис Бюсси, темный маг, — подойдя к ним, представился Морис. — А тот ехидный уродец — мой кузен, Ренар Соланж.
— Рад знакомству, — кивнул Ланс.
— Так вы, Ланс, работаете с Бастельеро? В Оранжерее? — спросила Ольга.
— Расследовали одно дело в моем родном Зальцберге. Собираюсь вернуться на службу, получив степень бакалавра. Вы же понимаете, это уникальная возможность, учиться у самого полковника Бастельеро.
— Уверен, скучать нам не придется. Правда же, милая? — Морис поймал руку Ольги и поцеловал ей пальцы.
— Благодаря вам мы вчера отлично повеселились на кухне, — буркнула она, вырывая руку.
— Хорош любезничать, убери с меня эту штуку! — блондин переключился со Злодея, с которым вяло переругивался, на Ольгу.
— Если не хочешь, чтобы тебя выгнали еще до...
— Так-с... — оборвал его на полуслове ледяной голос.
В прямом смысле ледяной. По аудитории пронеслась волна морозного воздуха, изрисовала высокие окна белым узором, а обернувшихся студентов заставила ежиться.
