У нас все просто: какие трудности себе создадим, те героически преодолевать и будем.
Фаина Раневская Королевство Родия. Калта
Витар Иссольский
Сухие строчки договора. Зачем я здесь? Ренар по второму кругу проговаривает малозначительные детали, заставляя Родийского военного министра крутиться на стуле, недовольно поджимая губы. Стоически переношу всё это крючкотворство. Это же не план военной компании, а бесово распределение кто кому чего и сколько, а также всякие если что и потому-что.
Занудство.
Моих братьев готовили править. Рену привычно, а мой удел — защищать. Это я умею — быть воином и выигрывать битвы, не ища для себя выгоды и не выискивая подводные камни в тонне макулатуры, ну разве что разгадывать хитрости противника на поле боя. Есть просто честь и совесть, а если к ним прилагать знания и умение, то все бумажки становятся лишними. Ну, конечно, я же не политик, да и видит Праматерь, никогда не рвался им быть.
Тупая боль в сердце сжала неожиданно все внутренности. Мгновение и она отпустив оставила след тревоги и неотвратимого несчастья. Где-то на втором плане моей сущности глухо зарычал Зверь, почувствовав дурное.
Илия!
Я срываюсь с места под удивленный взгляд брата и какой-то затравленно-виноватый министра Клейда. Бросаюсь к двери, которая оказывается закрытой наглухо. Из моего горла вырывается хриплое рычание.
— Что происходит, Вит? — Ренар мгновенно встает у меня за спиной, выхватывая оружие. Ну, хоть в брате мне сомневаться не приходится…
— Илия… Не знаю! Беда, Рен, — я шарахаю ногой по двери, пытаясь выбить замок, но старый добрый дуб не так легко пробивается, а может быть сзади уже успели приладить засов.
Ренар молниеносно бросается к не сопротивляющемуся министру, хватая того за грудки и приставляя к груди клинок.
— Если хоть чуть-чуть дорога своя жизнь и судьба своей родины, которую Иссолия сотрет в порошок за такое, ты сейчас все расскажешь!
— Опустите оружие, наследник. Я вам и так все скажу. Не считайте меня идиотом, сопротивляться вам и молчать не вижу смысла. Меня итак втянули в чужие игры… — хрипло и устало произнес вояка. Рен отодвинул клинок, но мундир из рук не отпустил.
А я продолжал попытки выломать двери. Бездна, тут слишком высоко, чтобы воспользоваться окном, но я полезу по стене, если ещё хоть пару минут продержится эта преграда. Зверь внутри просто бесновался, требуя оказаться рядом с той, что он считал своею и которой явно грозила опасность.
— Ну! — рявкнул Ренар, поторапливая министра.
— Вы сами виноваты, вер Витар, — спокойно проговорил Клейд глядя на меня и я удивленно даже на миг повернулся к этому человеку, который похоже совсем нас не боялся. — Неужели вы думали, что вам позволят жениться на Ведьме? Великий Отец, помилуй, вы действительно считаете, что ваш отец захочет ради вас поссориться с Храмовниками? С теми, кто опутал своей властью весь континент? С ними можно воевать, но не покушаться на их веру, а та давно заклеймила Древнюю и всё то, что с ней связано. А ваша Лесная Ведьма — это пощечина Храму! Вы молоды и своевольны, но политика не прощает таких просчетов. Пока варды — это только чужеродные захватчики, не лишенные обаяния и благородства, но поправ законы устоявшейся веры, вы получите не просто непонимание, а ненависть населения! Которую Храм с успехом использует против вас. Уж это жрецы умеют. И страхом это не вылечить. Религиозные войны — это самое бессмысленное и жестокое, что помнит история. И да, не смотрите на меня так, это именно ваш отец — Карил Иссольский попросил, если не сказать приказал, Его Величеству вас задержать, пока Храмовники обезвредят и увезут Лесную Ведьму. Но, не думайте, он помнил о вашем долге перед ней и поэтому она не сгорит на костре, а просто Храмовники отправят ее за Завесу в Белозерье. Они пойдут на это ради мира. И вам тоже надо смириться с волей Его Величеста Карила — он мудрый правитель! У Храма есть очень сильные стихийники, которые смогут перебраться через обвал на перевале Белой Ведьмы. Так что ваша совесть может спать спокойно, вы ей поможете попасть домой!
Ренар разжал пальцы и отступил на шаг, на его лице плясали отзвуки бушевавших эмоций — гнев и растерянность.
— Я должен был догадаться, — брат мотнул головой. — Отец был зол на тебя, Вит. Но, я думал, что попав в Иссолию и посмотрев на девушку, он успокоится. Она же…О, Праматерь, да ее же невозможно не принять! Илия замечательная.
Я повернулся к брату, внутри закручивалась буря, грозящая снести все на мили вокруг. Конечно, они же не знают, что Храм никогда не отпустит МОЮ Илию, чтобы не говорили отцу. А Актор, в свою очередь, никогда бы не пошел против Карила! Что ему до чувств и желаний какого-то потерявшего Зверя и фактически лишенного влияния второго наследника, если сам повелитель вардов просит о маленькой подлости? Да ради своей страны, он отправит в бездну любого, пожалуй, кроме собственных детей — тут он идеален. Стоит ли на такие мелочи обращать внимание политикам, которые тысячами обрекают на смерть своих граждан в тех же войнах, притом начавшихся под какими-нибудь надуманными предлогами?
Я вижу как сник от осознания брат, ловлю сочувствующий взгляд Клейда.
