Тем временем Дмитрий вернулся в госпиталь и уже собирался было наконец переодеться и просушить волосы, как обнаружил в своей палате Рому и Ивана.
— Ты, может, поговоришь с нами наконец, — в голосе Бехтерева послышались и тревога, и раздражение одновременно. Он не знал, как теперь разговаривать со своим другом и как к нему вообще относиться. То, что Иван увидел на поверхности, не могло не шокировать его, хотя он никогда не относил себя к впечатлительным.
— П-п-почему…, - начал было Рома, но заикание заставило его немедленно прерваться. Впервые, разговаривая со своим другом, парень настолько нервничал. Он тоже не знал, как воспринимать увиденное на поверхности, и изо всех сил пытался найти этому какое-то рациональное объяснение. Возможно, чудовища действительно узнали в Дмитрии своего хозяина, однако не в этом заключался главный вопрос. Что произошло с глазами Лескова? Такое не могло показаться, и уж тем более всем одновременно. В тот миг Роме почудилось, что он смотрит не на друга, а на хищника, быть может, даже более опасного, чем созданные «процветающими».
Под пристальными взглядами друзей Дмитрий на какой-то миг замер у двери, после чего наконец прошел в комнату и опустился на стул.
— Даже и не знаю, с чего начать, — тихо произнес он, глядя куда-то в пол.
— Начни с того, что у тебя с глазами! — воскликнул Иван. — Почему они у тебя были… желтыми?
— К-к-к-расноватыми, — выдавил из себя Рома.
— «Процветающие» ставили на тебе опыты, да? — продолжил Бехтерев. — Что-то кололи тебе?
Услышав это предположение, Дмитрию в какой-то миг захотелось зацепиться за него и снова солгать друзьям, но он передумал.
— У меня это с детства, — произнес он. — Я не знаю, откуда это взялось, может, если бы я знал своих родителей… Не смотрите на меня так! Понимаю, что это звучит, как бред, но никаких других объяснений у меня нет.
— Мы с тобой росли вместе, — Иван нахмурился. — Я не такой идиот, чтобы не заметить, что у моего лучшего друга, которого я вижу каждый день, какая-то хрень с глазами.
— Я и сам долгое время не знал, — ответил Лесков. — Просто начал замечать, что все лучше вижу в темноте.
— И ты мне ничего не сказал?
— О таком не расскажешь за бутылкой пива, — Дмитрий встретился взглядом с Бехтеревым. — Ты бы первым любезно проводил меня до психушки и передал в заботливые руки санитаров.
— Может, я и проводил бы, но ты должен был рассказать! Лесков, может, ты чего-то не догоняешь, но мы же друзья. Если мы не можем доверять даже друг другу, то кому тогда?
— Он прав, Дим, — наконец Рома взял себя в руки и заговорил спокойно. — Расскажи, что с тобой происходит?
Чуть помедлив, Лесков начал свой рассказ. Эти слова давались ему с трудом, потому что ему казалось, что в любой момент друзья могут счесть его каким-то чудовищем вроде тех, что сейчас рыщут на поверхности. В течение всего рассказа Дмитрий даже не смел посмотреть на своих слушателей, боясь увидеть в их глазах страх или отвращение.
— Киву стал тем, кто научил меня пользоваться моими способностями. Быть может, именно поэтому я так сильно держался за него.
— Так вот как вы заключали свои сделки, — задумчиво произнес Иван. — Ну а почему вы такие, он не сказал?
— Сказал, что это идет от наших отцов.
— Ну а… почему ваши отцы такие?
Лесков молча пожал плечами.
— Знаешь, в какой-то момент я перестал задаваться этим вопросом и просто стал пользоваться открывшимися преимуществами.
— Ну, в принципе, логично…
Ответ Ивана несколько удивил Лескова. Он недоверчиво посмотрел сначала на него, потом на Суворова.
— Но нам все же стоило сказать, — Рома чуть улыбнулся, желая поддержать друга. — Представляю, как бы Олег обрадовался, узнав, что наш Сенатор может внушать свою волю любому.
— Мне кажется, что иногда я действительно что-то внушал воспитателям и ребятам. Просто не понимал этого.
— Охренеть! — вырвалось у Ивана. — А глаза… Твою мать, я как долбаная Красная Шапочка, но все же: почему у тебя такие желтые глаза?
— Красноватые, — снова поправил его Рома.
— Не знаю, — ответил Дима. — Они меняют цвет в очень темных помещениях. Или когда я долго внушаю кому-то свою волю. Но я это не контролирую.
— Ну а с бабами ты как по ночам? — удивился Бехтерев. — Постоянно с люстрой в обнимку и с новогодней гирляндой на шее?
— Да нет, контактные линзы, — Лесков невольно усмехнулся. От шутки Ивана напряжение в комнате начало исчезать.
— А как долго человек находится под твоим влиянием? — спросил Рома.
— Часа два-три максимум.
— Хреново, — подытожил Иван. — Если бы дольше, ты бы мог всех тут построить… И все же, как ты это делаешь? Ну… Я имею ввиду, гипнотизируешь. Это что-то вроде цыганских трюков? Выходит, тебя поэтому прозвали Черным Бароном?
— Или это что-то экстрасенсорное? — предположил Рома.
— Откуда мне знать. Просто получается и все. На счет Барона — ты прав. Именно поэтому меня так и прозвали, а «черный» оттого, что занимался нефтью. Единственное, что я понял: для внушения мне требуется зрительный контакт.
— А, в глаза тебе лучше при разговоре не смотреть, — хмыкнул Иван.
— Я не собираюсь вам ничего внушать!
— А внушал когда-нибудь? — Бехтерев подозрительно прищурился. — Ну, колись давай!
Дмитрий немного замялся:
— Было пару раз. Когда ты не хотел вкалывать себе лекарство, думая, что мне не хватит. Ну и еще раньше, когда в гибели Олега подозревали Киву. И я пошел к нему на встречу один, а тебя оставил в кафе.
— Это когда я сидел два часа, как обдолбанный? Ничего не помнил и не соображал? — Иван немедленно начал закипать.
— Я не хотел, чтобы ты мне мешал. Извини. Не мог же я тебя связать или накачать снотворным!
— Красава! То есть ты еще и оправдываешь свое свинство? — усмехнулся Бехтерев. — Слушай сюда, Лесков, если ты не хочешь до конца жизни ходить с мешком на башке, не вздумай мне больше…
— Обещаю! — перебил его Дима.
— А мне тоже внушал что-то? — осторожно спросил Рома.
— Честно, не припоминаю. Перед кем я действительно виноват, так это перед Игорем. Помните его внезапную «болезнь»…
— Твою мать, — вырвалось у Ивана. — Ну ты «добрый», Лесков! Я понимаю, что Игорь в последнее время вел себя, как мудила, но ты, конечно, перегнул.
— Я знаю.
— Да и держалась эта хрень дольше трех часов. Ты что, опять нам врешь что ли?
— Нет, я ведь тоже думал, что немного «проучу» его. Часа на три. Почему все так затянулось, я сам без понятия.
