Коты одобрительно захохотали, а Джахо, до сих пор стоящий с важным видом, скрестив когтистые лапы на груди, внезапно смягчился и потрепал малышку по голове.
— А теперь пора спать, — тоже все еще ухмылялся Маду, и его кошачья морда жутковато вытягивалась от улыбки. — Попрощайся с Создательницей до утра, Яфа.
Кроха вновь сверкнула глазками на аспиранта, а затем и на меня смущенно поглядела.
— Теплых снов, Создательница!
Я только поулыбалась в ответ и махнула рукой. Чудно, право слово. Быть богиней и приятно и… Нет. Это приятно! Безумно приятно!
— И вы отправляйтесь отдохнуть, — продолжал командовать Джахо. — Я распоряжусь, чтобы в Доме Совета для вас сложили постели из свежей соломы.
— Мы не можем остаться, — затаив дыхание глянула я на Бранова. — У нас… вернее, у меня, как у Создательницы, здесь миссия. Нам нужно идти и…
— Нет, — внезапно остановил поток моих робких оправданий аспирант. И, кажется вовремя. Джахо уже вновь набычился и глядел исподлобья. — У тебя, Создательница, — намеренно, будто бы чуть насмешливо, выделил Бранов, — слишком слабое воплощение в этом мире. Придется отдохнуть сегодня, а завтра продолжим путь.
— Верное решение, — прокряхтела откуда-то из темноты шалаша Мут.
В нерешительности переминаясь с ноги на ногу, я сердито глянула на аспиранта. Разумеется, ему виднее, но как по мне, мы и без того времени с лихвой потеряли.
Внимательно наблюдающие за мной кошкоты, очевидно, приняли мои метания за страх.
— Создательница, позволь нам предоставить тебе ночлег, — старался учтиво басить Джахо, но выходило у него еще жестче и резче, чем обычно. — Здесь безопасно, а лысые не посмеют напасть. А если и посмеют, мы передавим их словно курят.
— Мы будем защищать тебя, — в унисон вторил Маду товарищу, с медленно мигающей сонными глазками Яфой в лапах. — Тебя и твоего друга.
— Хорошо, — наконец сдалась я. Все равно помощи ждать от аспиранта не приходилось. — На ночь останемся. Так уж и быть.
Кошкоты наконец успокоились и двинулись прочь, и вскоре в шалаше остались лишь мы с Брановым и Мут.
— Идемте к огню, — прокряхтела сфинкс, скинув плащ.
Глаза у меня чуть не выпали, ведь под старой хламидой оказались самые настоящие крылья! Темные, чуть запылившиеся на кончиках перья врастали в спину и тянулись ровными рядами до самой земли.
Я глянула на аспиранта, ожидая увидеть полный негодования за мои нелепые выдумки взгляд, но он лишь морщился и то и дело прикрывал глаза.
— Очень больно?
Я коснулась его руки, чуть ниже импровизированных бинтов, а Бранов попытался совсем неправдоподобную улыбку выдавить.
— Терпимо. Не беспокойся.
Ну, да. Как же тут не беспокоиться.
— Я помогу, — прошаркала Мут к выходу. Крылья, будто перебитые, волоклись за ней шлейфом. — Идемте наружу.
У костерка было в разы уютнее, чем в полутемном шалаше. Присев рядом с аспирантом, я принялась наблюдать за сфинксом. Она аккуратно обнажила раны и приложила свою львиную лапу к кровоточащим порезам. Бранов охнул, вцепившись пальцами здоровой руки в коленку. Каждый мускул груди у него напрягся, и я поспешила отвернуться, потому как сознательно не пялиться на полуобнаженного препода у меня никак не выходило.
— Достаточно, — отпрянула сфинкс. — Дальше само заживет, не загноится.
Бранов, да и я вместе с ним, с удивлением уставились на то место, где еще недавно зияли крупные рваные раны.
— Магия, — взволнованно прошептала я. — Вот это да-а-а…
Мут улыбнулась и все складочки и морщины на ее лице помножились на два.
— Мы не наделены магией, Создательница, — покачала седовласой головой она. — Это секреты людей. Мы лишь помогаем, чем можем. Забираем часть боли через касание.
— О как, — смущенно потерла я нос.
Посему-то в эту секунду ощутила жуткую неловкость. Выходит, это я не наделила кошкотов магическими силами? Не доглядела, значит.
— Вы и с Яфой это провернули?
Мут кивнула, отвечая на мой вопрос.
— Она была ранена серьезнее, — протянул аспирант, поглаживая алые рубцы свежей кожи на плече. — Поэтому столько кошкотов прикасались?
— Если забрать слишком много боли, можно и самому погибнуть, — совершенно спокойно отозвалась сфинкс. — Побудьте здесь.
Мут с трудом поднялась и поковыляла в шалаш. Долго чем-то гремела и шуршала, а затем вынесла пожухший пальмовый лист, на котором как на тарелке лежала одна-единственная рыбина и несколько небольших, странного вида крученых рожков.
— Поешьте, — скомандовала она и уселась у костра, обернувшись хвостом с кисточкой на конце.
Не дожидаясь повторного приглашения, я ухватила рыбу. Бранов с недовольным видом взял один из рожков. Принюхался и с укором взглянул на меня.
— Даже не гладите на меня так, — лихо открутила я головешку вяленой рыбехе. — Улиток есть ни за что не стану.
Когда с нехитрым угощением было покончено, Мут подала голос. До тех пор она просто молча наблюдала за нами.
— Итак, что привело тебя в наш мир?
Аккуратно сложив все косточки и плавники, я бросила их в огонь. В кои то веки предусмотрительно молчала, потому как обращалась сфинкс явно не ко мне.
— Вы ведь и без всех этих вопросов знаете, кто я и зачем пришел.
Я покосилась на Бранова. Это он так на свои перемещенческие суперспособности намекает?
Мут загадочно моргнула, и принялась выписывать гибким хвостом волны, заставляя пыль вздыматься клубами. Она словно в легкую дымку вырядилась и оттого казалась еще загадочнее.
— Верно. Я помню практически все свои жизни, и не раз видела таких как ты, Укротитель. Но чтобы кто-то из вас привел с собой Создателя… Зачем ты это сделал?
Женщина воззрилась на меня, а я недоуменно скосилась на аспиранта. Что за укротители еще? Секта? Тайный клан? Только бы не извращенцы какие-нибудь.
— Это уже дела нашего мира, — Бранов, не обращая ни на меня, ни на помрачневшую Мут ни малейшего внимания, потянулся и ухватил еще одну печеную улитку.
Неужто во вкус вошел?
— Не забывайся, мальчик.
Хвост сфинкса хлыстом стеганул воздух.
— А что будет? Повелите котам нас загрызть? Не советую, — похоже, Бранов совсем свихнулся. И откуда столько высокомерия? — В ваших же интересах умаслить меня и помочь. Ведь полагаю, Высший не обрадуется, узнав, что на его территории прижился нелегал.
Мут подалась вперед, зло сузив глазки, даже хвостом бить прекратила.
— Ян Викторыч, — предусмотрительно нащупала я руку аспиранта и стиснула покрепче.
