ГЛАВА 1. Здравствуй, шляпа, Хэллоуин!
Небольшую комнатку наполнил громкий звук отвратительной трели. Одновременно с этим звуком оборвался и спасительный сон, в который я провалилась… и не сосчитать, сколько часов назад
— О нет… — простонала я, нащупывая впотьмах на прикроватной тумбочке истошно вопящий предмет моего негодования. Взглянула на дисплей.
— Да, — попытка придать голосу максимально-возможную в моем состоянии бодрость с треском провалилась.
— Лиз! — возмущенно воскликнул женский голос. — Ты что, еще спишь?
— Э-э-м… нет.
— Лучше бы этому быть правдой, — с толикой угрозы констатировал голос в трубке. — Потому что через час я буду у тебя.
Я обреченно застонала.
«Что ей от меня нужно? — пронеслась в голове мысль. — Сказала же, не пойду я на эту вечеринку! И без того тошно, а тут еще нарядись в абсолютно дурацкий костюм, улыбайся, пей и веселись… Ну уж нет».
— Рита, установка была предельно проста: ближайшие триста лет меня не беспокоить, — с мрачным сарказмом проворчала я.
— Да помню я. И меня это тревожит! Ты моя подруга, и я не могу оставить тебя одну, — защебетал голос в трубке. — Да и к тому же, Хэллоуин такая прекрасная возможность повеселиться и развеяться. Ты же не должна теперь из-за этого упыря, прости за грубость, превратиться в затворницу! Я этого не допущу! Он… — я отняла от уха телефонную трубку.
«Снова-здорова. В эфире очередная мотивационная лекция на тему: Какой же Макс скот, или сто пятьдесят способов отомстить бывшему», — фыркнула я.
Трубку в исходное положение вернула лишь тогда, когда голос затих. Подруга выдохлась. И пока она переводит дух, нужно успеть парировать ей.
— Рита, я все прекрасно помню, можешь не повторять в сотый раз. Но, тем не менее, идти я никуда не собираюсь. И это не значит, что я жить больше не хочу. Мне просто нужно… в себя прийти что ли.
— А я о чем твержу? — упорству девушки можно было только позавидовать. — Мы пойдем на вечеринку, и там ты придешь в себя!
О-о-о! Я снова отстранила мобильник от уха. Маргариту просто так не заставишь замолчать.
— Слушай, — продолжала тем временем подруга. — Я же от тебя не отстану, пока своего не добьюсь.
Это я и сама прекрасно понимала. Поэтому, выбор у меня был не велик. Либо через полтора часа уговоров еще полтора часа выслушивать обвинения в бездушии и эгоизме, либо…
— Хорошо, — нехотя согласилась я. — Но! — прервала я победный клич подруги. — Это в последний раз. Идет?
— Идет, идет! — затараторила Рита.
Похоже, Марго была уверена, что в следующий раз, а он обязательно будет, она вновь без труда одержит надо мной блистательную победу.
— У тебя… полчаса, — ободряюще напомнила она.
— Но ты же сказала, лишь через час будешь у меня!
— Час был полчаса назад, так что не теряй времени зря, — захихикала подруга и положила трубку.
Послушались короткие гудки, а меня начала пробирать ярость, сменившаяся в долю секунды непроходимой ленью. В злости швырнув мобильник обратно на прикроватную тумбу, я едва не сбила с нее кружку давным-давно остывшего чая.
— Да что б тебя! — принялась выуживать я телефон из тарелки с зачерствевшим бутербродом. — Понаставили тут.
Бутерброд и чай это попытка моей мамы проявить заботу и заодно выяснить, что же все-таки случилось между мной и Максом.
Нужно отметить, что ничего дельного она от меня так и не добилась. Не из-за моего нежелания раскрывать секреты маме, нет. Она у меня замечательная! Просто мне лишний раз не хотелось вспоминать все подробности неудавшегося романа и бередить уже немного поджившие раны.
Поворчав еще чуток, я поднялась на ноги.
Платяной шкаф стоял в двух шагах, но этот путь казался мне подъемом на Эверест. С трудом вернув конечностям способность передвигаться, я начала «восхождение». Голова слегка кружилась от безвылазного нахождения в постели, а тело неприятно саднило.
— Ну что, — подойдя к шкафу со встроенным в дверцу зеркалом, ехидно сказала я сама себе. — Веселей, бабуля, ты идешь на бал! — попыталась улыбнуться я своему отражению.
Однако отражение наотрез отказалось повторять мои маневры и лишь пустило кривую, злую усмешку по моим губам. Вернее, по моим отражающимся губам.
Ну и ладно! Я рывком открыла шкаф и достала костюм, заботливо купленный для меня Ритой. Протяжно не то вздохнув, не то завыв, кинула его на кровать и поплелась в ванную. Правда, выйдя в коридор, я тут же наткнулась на маму.
«Снова в засаде возле моей двери…» — с невозмутимым видом проплыла я мимо.
Останавливать меня родительница, к счастью, не стала. Лишь проводила тревожным взглядом и не менее тревожным вздохом.
Немного погодя, раздался звонок в дверь, а за ним и жизнерадостное щебетанье Риты.
— Ну, устроит ей сейчас маменька допрос с пристрастием на предмет моих печалей-горестей, — злорадно прошептала я.
Пусть это и жестоко, но перспектива Риткиных страданий под экзекуцией мамы слегка приподняла настроение.
«Сама ведь напросилась, — плескалась я в струях холодной воды. — Инициатива — ох, какая наказуемая штука!»
Усмехнувшись своим мыслям, я отправилась в комнату, где меня ждал ненавистный костюм. А минут пятнадцать спустя ко мне ворвалась и сама Марго с пылающими щеками и лбом.
Я сделала вид, что не заметила ее и продолжила наводить подобие красоты на своем немного помятом лице.
— Фух… Еле вырвалась, — выдохнула подруга, притворяя дверь. — Твоя мать меня практически пытала!
— А так тебе и надо, — спокойно отозвалась я, откладывая косметические принадлежности.
— Эй! — насупилась Марго. — Давай сделаем вид, что ты этого не говорила. Между прочим, я же для тебя стараюсь, Лиззи!
Я пожала плечами. Никто, кажется, и не просил стараться.
— Знаешь, я уверена, тебе понравится! На вечеринке весело будет, — с нескрываемым блеском в глазах сказала Маргарита.
Я улыбнулась: «Вот за что я ее люблю, так это за неиссякаемый фонтан позитива и уверенности в себе. И добрая она, моя Ритка».
— Хорошо, верю тебе, — подруга, радостно воскликнув, победно вскинула кулачки.
И да, я совершено забыла представиться! Меня зовут Елизавета Лаврова. Но мои родные и друзья зачастую называют меня как героиню Джейн Остин — Лиззи. Елизавета — чересчур официально, как мне кажется.
Маргарита тем временем едва ли, что говорится, не с ногами забралась в мою косметичку и принялась судорожно подправлять свой макияж.
