Цок-цок: вторили лошадям капли дождя, барабаня по крыше экипажа.
«Ненавижу эти проливные дожди… — вяло думал темноволосый мужчина, сидящий у окна и с безразличием глядящий вдаль. — То ли дело снег! Чистый, холодный. Он погребает под собой всех и вся, скрывает все изъяны и недостатки…»
Брюнет плавно шевельнул тонким указательным пальцем, создавая серебристый вихрь. Уголки его тонких губ легонько дрогнули.
Он готов был век любоваться этими ледяными пушинками, но сосед по сидению вдруг шевельнулся, и мужчина тут же заставил снежинки исчезнуть.
— Не спишь, Велор? — сонно проговорил парень, повернув голову и уставившись на брюнета теплыми, словно темный-темный янтарь глазами.
— Уснуть не могу, — холодно ответил темноволосый, вновь принимаясь за созерцание природы за окном.
— У тебя ужасный вид, — с осуждением прошептал парень. — Тебе нужно силы восстанавливать, ты ведь и так израсходовал практически все при переходе.
— Я-в-порядке, Лео, — по слогам процедил мужчина. — Отстань.
Лео обиженно замолчал.
— Почти приехали, — проговорила женщина с темными длинными волосами, собранными на затылке, и острым, но невероятно красивым лицом.
— Нет. Еще долго, — сухо проговорил брюнет, бросив взгляд в окно, и женщина умолкла.
— Велор, да гляди ты веселее! — хмыкнул широкоплечий мужчина напротив.
— Эд, — толкнула его в бок девушка, — отстань от него!
К слову, она были очень похожа на Эда, только глаза значительно теплее.
— Да ладно тебе, — протянул мужчина, которого назвали Эд. — Было бы из-за чего переживать. Это же всего лишь девчонка! Найдешь себе другую в Нур-Асера. Главное, мы, спустя столько лет, наконец дома! А остальное-пустяки.
— Заткнись, Эдмонд, — прошипела девушка и с силой ударила его кулаком в плечо. — Лиза-не-просто-какая-то-там-девчонка! Не смей…!
Каждое слово сопровождалось ударом.
— Эдана! — темноволосая дама с пучком на голове строго поглядела на нее. — Прекрати.
— А чего он… — надула девушка губы и, не встретив поддержки в серых глазах Велора, на которого пристально глядела, обиженно засопела и развернулась к окну.
— Эдмонд прав, — внезапно подал голос брюнет, отрывая взгляд от окна. — Теперь мы дома, и это главное. Вот только бы нам не отрубили головы на площади, — усмехнулся мужчина. — Но даже если и так, то хотя бы похоронены будем на родине.
Женщина с укоризной покачала головой.
— Велор, король проявил милость и готов выслушать нас. Это уже само по себе хороший знак!
— Да и легенда у нас неплохая, — похлопал по кожаному мешку Эдмонд. — Голова Натаны надежно сохранена заклятием, так что все козыри в наших руках.
— Повторяю, король проявит милость, — слегка наклонила голову темноволосая леди. — Бояться нечего.
Брюнет раздраженно дернул плечом.
— Ты довольно хорошо знаешь меня, мама, — холодно проговорил он. — И ты знаешь, что немилость нашего Светлейшего Монарха пугает меня меньше всего прочего.
Женщина, отвернувшись, вздохнула.
— Сын, постарайся сдерживать свой яд хотя бы во дворце.
— Разумеется, матушка, — чинно ответил Велор, все еще источая волны сарказма и высокомерия. — Правила хорошего тона я, хоть и смутно, но помню.
— Мама, Велор, прошу вас! Во имя Сореса, не ссорьтесь, — простонал Лео, сидящий словно между двух огней. — Мы уже здесь, верно? Мы на Иппоре. Мы перешли! Теперь перед нами стоит основная задача: выяснить, жив ли отец. И если жив, то мы просто обязаны вырвать его из лап этой треклятой Федерации! Но для этого мы должны держаться вместе!
Воцарилось недолгое молчание, нарушаемое только мерным цоканьем копыт.
— Ты прав, Леонард, — наконец, проговорил Велор. — Нужно держаться вместе.
Лео удовлетворенно кивнул, а брюнет вновь отвернулся к окну и уставился на капли дождя, градом катящиеся по стеклу.
Внутри у него свирепствовала буря, но этого никто не видел.
Она вконец измотала, изувечила и изранила его бедную душу. Да и не только ее. Даже тело, каждый мускул, каждая клетка неистово протестовали, ныли, гудели. Ведь он нарушил обещание, данное женщине, мысли о которой вот уже несколько недель не давали есть и спать. И теперь образ этой темноволосой стройной девушки каждый раз возникал перед ним, едва он закрывал глаза.
Даже теперь, откинувшись на сидение, Велор лишь притворялся, будто пытается заснуть. На деле же…
«Элиза, — мысленно повторял он снова и снова, глядя на нее во тьме. — Моя милая Элиза! Прости меня. Прости, если только сможешь…»
