— Я всегда был против плана «Тотенхерц», — сухо заметил Хорст. — Непомерно высокая цена и сомнительный результат.
— Но зато неисчерпаемые ресурсы, да еще какие!
— Не буду с вами спорить, однако останусь при своем мнении.
— Единственное, чего нам удалось добиться, так это временно обезопасить границы рейха. Новые отряды СС держат оборону и готовы продержаться вплоть до Страшного суда...
Профессор тихо рассмеялся, вытирая губы салфеткой.
— Наступление союзных войск приостановлено, по что делать дальше? Я все чаще и чаще задаю себе в последнее время этот вопрос.
— Не только вы, — усмехнулся Дитер. — Мы в глухом тупике и недавнее покушение только лишний раз это подтверждает.
— Тут я с вами совершенно согласен, — кивнул Вельсер. — Третьему рейху требуется новое мощное оружие, дабы сдвинуть войну с мертвой точки.
— Сейчас вы говорите прямо как Геббельс, — снова усмехнулся штурмбанфюрер. — Оружие возмездия, сокрушительный удар по врагам нации... Все это пустые слова и не более. О реальном положении дел осведомлены немногие, и мы с вами как раз к ним и принадлежим. К чему юлить, профессор, говорите напрямую, что вы задумали?
— Не я задумал, а Зиверс, — доверительно сообщил Вельсер. — Помощь должна прийти извне, и ее источник лежит далеко за пределами Германии.
— Только не рассказывайте о Шангрилле, с легкой руки адмирала Деница превратившейся в устрашающую легенду. Неприступная крепость, северный оплот фюрера. Пожалуй, оттуда я бы ждал помощи в самую последнюю очередь.
— Общеизвестно, что наши военные базы на Севере еще одна гениальная деза Абвера, — несколько обиделся профессор. — Союзники заглотнули наживку и теперь вовсю шерстят северные широты, в надежде обнаружить сокрытые во льдах немецкие города новой Швабии. Отвлекающий маневр удался, но мало чем помог.
— Хорошо, что вы в таком случае предлагаете?
«Ну-ну, — подумал Карел, — что-то затевается. Неужели я снова попаду из огня да в полымя? Нет, так часто одному человеку просто не может везти. В противном случае получается, что кто-то действительно намеренно дергает за веревочки. Знать бы еще, кто управляет самим кукловодом».
— В институте готовится новая экспедиция на Тибет, — сообщил Хорсту Вельсер и стал терпеливо ожидать его реакции.
Дитер был недоволен, нечто подобное он и ожидал услышать. Легкая прогулка по живописным местам, древние храмы, вечные заснеженные горные пики — чем не долгожданный отпуск? Но на самом деле все было не так уж и просто.
— Какая уже экспедиция, третья?
— Нет, шестая, — поспешно поправил штурмбаннфюрера профессор, — причем две последние в полном составе бесследно исчезли...
— Об этом я ничего не слышал, — озадаченно кивнул Хорст. — Давно исчезли?
— В прошлом году, весной. Мы посылали экспедиции с интервалом в месяц, и они обе исчезли бесследно.
— Какие-нибудь мысли имеются?
— Сначала мы полагали, что это дело рук вездесущего спецотдела НКВД, но русские с конца двадцатых годов не интересуются Тибетом. Мы проверяли. Вряд ли в исчезновении экспедиции замешаны большевики. Здесь явно что-то другое.
— Что-то другое? Профессор, вы говорите загадками. Раньше, насколько я помню, такое за вами не наблюдалось.
— Все мы рано или поздно меняемся, — пожал плечами Вельсер. — Война заставила нас взглянуть на многие вещи по-новому. Во всяком случае, я в начале войны и сейчас... поверьте, Дитер, два совершенно разных человека. М-да... Полагаю, вы уже догадались, что я хочу предложить вам участие в новой экспедиции. Нам нужны такие, как вы, опытные профессионалы старой закалки, способные вернуться назад, с чем бы ни пришлось столкнуться. Что скажете? Вы согласны?
Штурмбанфюрер колебался. Пауза затянулась.
Тщательно все обдумав, Хорст уже был готов сказать твердое «нет», но Карел опередил его, взяв инициативу в свои руки.
— Скорее всего, да, — улыбнувшись ответил майор, — но мне нужно некоторое время, чтобы все обдумать.
— Я вас не тороплю, — поспешил заверить профессор. — Подумайте, все взвесьте, решите свои личные проблемы, если они у вас, конечно, есть. Понятно, что с высшим руководством трений не будет. Я все устрою, тем более Зиверс лично заинтересован в вашем участии в предстоящей экспедиции.
«Даже так?!! — удивился Карел. — Посмотрим, что будет дальше».
Но одна мысль не давала ему покоя. Почему штурмбаннфюрер решил отказаться?
Выяснить это было невозможно, искусственный блок по-прежнему держал чужое сознание в крепких тисках, делая его совершенно недоступным для нейроразведчика.
11
Около двух часов дня «БМВ» штурмбаннфюрера затормозил у здания Главного управления «Анненэрбе».
Дитер, судя по его мыслям, собирался сдать в архив какие-то бумаги, касающиеся реорганизации лагерей смерти. Суть этих изменений Карел так и не понял, что-то касательно руководства. Обычные кадровые перестановки. Одних смещали, других повышали, типичная чистка в ведомственных кругах, что в Третем рейхе случалось довольно часто.
Фасад Главного управления впечатлял.
На крыше огромный каменный орел, сжимающий в мощных когтях черного ягненка. По левую сторону от орла располагалась статуя играющего на свирели фавна, по правую — перебирала струны маленькой арфы обнаженная валькирия. Эти символы должны были напоминать о непосредственной связи «Анненэрбе» с немецким искусством.
Могущественная организация до сих пор устраивала грандиозные выставки древнеарийских реликвий, которые регулярно посещало высшее руководство Третьего рейха.
Общий вид здания оформлял лично Шпеер по просьбе самого Гиммлера.
Что ж, выглядело неплохо.
Отсалютовав стоящим у дверей эсэсовцам, штурмбаннфюрер вошел в роскошный вестибюль Главного управления.
Майор обратил внимание на необычные шлемы часовых, увенчанные блестящими стальными рожками. Весьма символичное нововведение.
Внутри здания преобладали красные и черные тона, но рассмотреть интерьер подробно Карел не успел. В ту секунду, когда Хорст приветливо поздоровался с каким-то полным господином, майор вырубился.
Это было похоже на нырок глубоко под воду. Темный омут сомкнулся над головой. Абсолютная глухота, абсолютная слепота: ни звуков, ни красок, даже пульс в висках и тот не был слышен.
Карел не на шутку забеспокоился: такого с ним еще ни разу не случалось. Однако сознание не потерял.
Что ему оставалось?
Висеть в этой заполняющей вселенную черноте и ждать. Как это вообще с ним могло произойти? Неужели у немцев имелась установка для глушения вражеского нейроразведчика?
Нет, вряд ли.
