– Да, кажется, я в порядке. Спасибо.
Фон Трипп даже не представлял, до какой степени она емублагодарна. Когда Гильдебранд на нее набросился, Ариана сначала решила, что онхочет ее убить, а поняв, в чем дело, испугалась еще больше – лучше убил бы.
Манфред долго смотрел на нее молча, потом глубоко вздохнул.Было время, когда он верил в эту войну, но теперь она вызывала в нем тольконенависть. Из-за нее он лишился всего, что любил, чем дорожил. Он часто думал,что с таким же чувством наблюдал бы, как женщина, которую ты боготворишь, утебя на глазах превращается в шлюху.
– Могу ли я для вас что-нибудь сделать?
Она улыбнулась ему, пытаясь привести в порядок изорванныйсвитер. Глаза у нее были огромные и печальные, как у несчастного, всемипокинутого ребенка.
– Вы и так сделали что могли. Если бы вы еще помогли мнесвязаться с отцом… – Собравшись с духом, Ариана задала вопрос, мучивший еебольше всего: – Может быть, он где-то здесь, в рейхе?
Манфред медленно покачал головой:
– Нет, нам ничего о нем неизвестно. Возможно, он ещеобъявится. Не отчаивайтесь, фрейлейн. Ни в коем случае не теряйте надежды.
– Хорошо, не буду. В особенности после случившегося.
Она снова улыбнулась, а он грустно посмотрел на нее, кивнулна прощание и вышел, заперев дверь. Ариана медленно опустилась на пол, все ещепереживая случившееся. Само Провидение послало ей спасителя в лице этогообер-лейтенанта. Она сама не знала, какое чувство сейчас говорит в ней сильнее– ненависть к Гильдебранду или благодарность к фон Триппу. Странные оникакие-то, эти нацисты. Попробуй-ка разберись в них.
Прошло больше недели, прежде чем Ариана вновь увидела этогочеловека. Со дня ее ареста миновал ровно месяц. Девушка все чаще думала о том,что с отцом и Герхардом, должно быть, произошло самое страшное. И все же онатеперь не могла смириться с этой мыслью. Поэтому заставляла себя думать онастоящем, о врагах, о мести.
В тот день за ней пришел офицер, которого она виделавпервые. Он грубо схватил Ариану за плечо и поволок сначала по коридору, потомвверх по лестнице. Когда Ариана споткнулась, он подтолкнул ее вперед, а когдаона упала, обрушил на нее поток брани. Девушка еле передвигалась, обессилев отголода. Ноги были как ватные. В кабинет Дитриха фон Райнхардта вошла неэлегантная юная барышня, как месяц назад, а оборванная, грязная дурнушка.Капитан воззрился на нее с брезгливым отвращением. Однако он отлично понимал,что аристократка всегда остается аристократкой. Если эту красоту привести впорядок, получится отличный подарок для какого-нибудь нужного человека. Самому капитанудевицы были ни к чему – у него имелись иные пристрастия. Однако какого-нибудьлюбителя прекрасного пола такой подарок порадовал бы. Кого бы осчастливить?
Фон Райнхардт не стал тратить время на игру в вежливость –Ариана фон Готхард больше не представляла для него никакой ценности.
– Итак, к сожалению, вы мне больше не нужны. Нет смысладержать вас здесь, выкупа явно не последует, а лишние нахлебники нам ни к чему.Вы занимаете место, попусту переводите пищу. Хватит злоупотреблять нашимгостеприимством.
Ариана решила, что ее ожидает расстрел. Ей было уже всеравно. Лучше смерть, чем другие возможные варианты. Проституткой в офицерскомборделе быть она не желала, а сил выполнять физическую работу у нее уже неоставалось. Семью она потеряла, жить стало незачем. Если ее пристрелят – темлучше. Ариана почти испытывала облегчение.
Но фон Райнхардт еще не закончил:
– Вас отвезут домой, где вы сможете взять кое-какие вещи. Ввашем распоряжении будет один час. Ничего ценного брать не разрешается – ниденег, ни драгоценностей. Лишь самое необходимое. После этого будете заботитьсяо себе сами.
Так они не собираются ее убивать? Почему? Ариана смотрела накапитана с недоумением.
– Жить будете в женских бараках. Работа там найдется. Япоручу кому-нибудь отвезти вас в Грюневальд. Пока же подождите в приемной.
Ждать в приемной? В таком виде? Ариана по-прежнему была едваприкрыта лохмотьями, в которые превратилась ее одежда после схватки сГильдебрандом. Какие же они все-таки мерзавцы!
– А что будет с домом моего отца?
Голос Арианы прозвучал хрипло – за минувший месяц она почтиразучилась говорить.
Фон Райнхардт уже рылся в бумагах, на вопрос он ответил несразу:
– Там разместится генерал Риттер со своими сотрудниками.
«Сотрудниками» генерала были четыре страстные дамы – этуколлекцию он тщательно собирал целых пять лет.
– Уверен, что генералу там понравится.
– Не сомневаюсь.
Ариане, ее отцу, брату, а раньше и матери в Грюневальде тожежилось совсем неплохо… Когда-то все они были под этим кровом счастливы. Нопотом в их жизнь ворвались нацистские ублюдки, все испортили, изгадили, атеперь еще и забирают родительский дом. На глазах у Арианы выступили слезы. Онахотела сейчас только одного – чтобы во время очередной бомбежки особняк вГрюневальде обратился в прах и пепел, погребя под обломками своих новых хозяев.
– Все, фрейлейн, разговор окончен. В пять часов вы должныявиться в свой барак. Кстати говоря, жить там не обязательно. Если вы найдетесебе иной… ангажемент, можете сменить место жительства. Но разумеется, вы останетесьпод нашим присмотром.
Ариана отлично его поняла. Если она предложит генералуРиттеру себя в любовницы, то ей позволят остаться под родным кровом. Сидя вприемной на деревянной скамье, Ариана вся дрожала от негодования. Единственнымутешением была мысль о том, что, когда она попадет в Грюневальд, Хедвиг иБертольд смогут насладиться делом своих рук – увидят ее избитой, израненной,грязной, оборванной. Пусть полюбуются, что сделала с ней их любимая нацистскаяпартия. Они орали «хайль Гитлер», а расплачиваться пришлось ей. Ариана быланастолько охвачена яростью, что не заметила, как к ней подошел фон Трипп.
– Фрейлейн фон Готхардт?
Она удивленно подняла глаза. С тех пор как Манфред спас ееот Гильдебранда и его хлыста, Ариана ни разу его не видела.
– Мне поручено отвезти вас домой.
Обер-лейтенант не улыбнулся, но зато теперь он смотрел несквозь нее, как раньше, а прямо в глаза.
– Вы хотите сказать, что вам поручено отвезти меня вбараки? – холодно спросила Ариана.
Но тут же пожалела о своей резкости и вздохнула. В концеконцов, этот офицер ни в чем не виноват.
– Извините.
Манфред медленно кивнул:
– Капитан сказал, что я должен отвезти вас в Грюневальд, гдевы возьмете личные вещи.
Ариана склонила голову. Ее глаза на исхудавшем личикеказались громадными. Сердце фон Триппа дрогнуло, голос смягчился:
