Домоправительница почти ничего не смогла сказать. Оназаявила, что почти ничего не знает о жизни миссис Паттерсон. Она ясно далапонять, что для нее миссис Паттерсон не представляет никакого интереса. У нееесть один хозяин — мистер Паттерсон.
Бетти снова рассказала о том немногом, что видела и слышаланочью. Хейверфорд жалел Мариэллу, хотя и не объяснил почему, и вообще отвечалодносложно. Патрик, конечно же, продолжал гнуть свою линию насчет «любовника».Тейлор в резкой форме предложил ему поменьше распространяться на эту тему,иначе ему, Патрику, придется подтверждать свои показания под присягой. Кажется,этот аргумент подействовал на шофера.
Итак, выходило, что эту женщину никто не любил, а за что,Тейлор так и не мог понять. У себя дома она жила как нахлебница, и даже те, ктоформально обязан был работать на нее, не обращали на нее никакого внимания. УДжона Тейлора сложилось впечатление, что Мариэлла очень одинока в этом доме. Ондумал об этом, когда входил в библиотеку, где его ожидал Малкольм. КогдаХейверфорд принес им туда кофе, он решился задать прямой вопрос:
— Скажите, пожалуйста, почему, — Тейлор положил вчашку сахар и принялся размешивать его, — ваши слуги недолюбливают миссисПаттерсон?
Хейверфорд пристально посмотрел на Тейлора и отвернулся.
— Понимаете, моя жена не сильная личность… Она слабая,всего боится, и слуги, наверное, это чувствуют. И еще… — Малкольм запнулся,подбирая нужное слово, — у нее были душевные травмы, скажем так… И она досих пор страдает от головной боли…
— Но это же не причина, чтобы ненавидеть ее, —запротестовал Тейлор.
Он убедился, что все они так мало считались с Мариэллой,словно она вообще не существовала, работали они все исключительно на Малкольмаи ни в коем случае не на нее, притом всячески это демонстрировали. Джон Тейлорпытался понять, не Малкольм ли устроил так, чтобы Мариэлла не имела никакойвласти в доме. А судя по всему, она не имела ни малейшего влияния ни наприслугу, ни на гувернантку, которая воспитывала ее ребенка, ни тем более намужа. Мисс Гриффин сама призналась, что никогда не следовала указаниям миссисПаттерсон. Все нужные распоряжения отдавал хозяин. Но на вопрос, почему такпроисходило, англичанка не дала удовлетворительного ответа, только пролепеталачто-то о том, что миссис Паттерсон слабая и сама не знает, чего хочет. Этиобъяснения для Тейлора уже не выглядели убедительно. Ему самому она не показаласьничтожеством. Она разумная женщина, деликатная, а если у нее временами болитголова, так это еще не значит, что она полоумная. Сегодня ему показалось, чтовсе они в той или иной степени убеждены, что она слегка не в себе и ее слованемногого стоят. Ему очень хотелось разобраться, кто же их в этом убедил.
— Не думаю, что ее кто-нибудь по-настоящему ненавидит.Ужасное слово, — улыбнулся Малкольм, но в глазах его была грусть. —Бедная девочка много пережила, и сильной ее не назовешь. Вообще трудно предположить,что она оправится от шока. Этот случай может даже стать для нее последнейкаплей.
— Вы действительно так думаете? — прямо спросилТейлор. Он чувствовал, что близок к разгадке, но не знает, что именно емуоткроется. И еще кое-что ему хочется узнать, но об этом потом. — Я васправильно понял? Она больна психически?
— Да нет, конечно, — возразил горячо Малкольм,обидевшись за жену. — Я хотел сказать только то, что у нее ранимаяпсихика.
— А разве это не одно и то же? По-моему, вы мне толькочто сказали, что ее психика может сломаться из-за похищения сына. Разве долгиегоды все обитатели этого дома не считали, что у нее, как вы выразились,«ранимая психика»? Вы им об этом сказали или они догадались сами?
— Я говорил им, что со всеми вопросами надо обращатьсяко мне и не беспокоить жену, — раздраженно пояснил Малкольм и добавил:
— И я не вижу абсолютно никакой связи между этим фактоми похищением ребенка.
— В некоторых случаях важна общая картина.
— Общая картина состоит в том, что хозяйка дома — молодаяженщина, в свое время пережившая страшную трагедию, о которой вы знаете. Сам яузнал об этом совсем недавно. Два года она провела в санатории длядушевнобольных, а потом девять лет страдала от воображаемых головныхболей, — жестко сказал Малкольм.
Тейлору очень не понравились его слова. Похоже было, чтоМалкольм стремится принизить Мариэллу как личность, и каким-то образом емуудалось внушить это всем окружающим. Тейлор пришел к выводу, что иной точкизрения придерживается один Хейверфорд.
— Так вы полагаете, что ее головные боли воображаемые?
— Я уверен, что у нее невроз. Вышло так, что Малкольмсказал больше, чем намеревался, и Джон Тейлор начинал его бесить.
— Вы думаете, есть какая-то связь между ее неврозом,Чарльзом Делони и похищением мальчика?
Этот вопрос настолько обескуражил Малкольма, что оннесколько секунд не мог собраться с мыслями. Наконец он сказал:
— Об этом я не думал. Хотя, по-моему, это возможно.Может быть, произошло что-нибудь в этом роде. Не знаю. Вы ее не спрашивали?
— Сейчас я спрашиваю вас. Считаете ли вы, что она моглабы совершить нечто подобное? Считаете ли вы, что она по-прежнему любит Делони?
Тейлор хотел выяснить, считает ли Малкольм виноватой впроисшедшем лишь свою жену. Чем дольше он беседовал с Паттерсоном, тем меньшеэтот человек был симпатичен Тейлору.
— Понятия не имею, инспектор. Вам придется самому этовыяснять. Джон Тейлор кивнул:
— Мистер Паттерсон, скажите, каковы ваши отношения смисс Бригиттой Сандерс?
Этот вопрос он приберегал уже давно, ожидая подходящего момента,чтобы задать его Малкольму. Выражение лица Паттерсона подтвердило, что он направильном пути.
— Ну знаете ли… — Голос Малкольма задрожал отгнева. — Мисс Сандерс работает у меня секретарем вот уже шесть лет, каквам, я уверен, известно, у меня нет привычки заводить романы с секретаршами.
Такой ответ и был нужен Джону Тейлору.
— Насколько я знаю, на своей предыдущей секретарше выженились.
Кровь бросилась Малкольму в лицо.
— Мисс Сандерс — очень достойная девушка. Тейлорскрывал торжество под личиной невозмутимости. Но втайне он наслаждалсяразговором.
— Охотно верю, — сказал он спокойно. — Однаковы немало ездили вдвоем, а однажды даже отправились пароходом в Европу. Ивсегда заказывали смежные каюты.
— Это вполне естественно, ведь мы работали во времяпоездки. Поскольку вы столь тщательно ведете расследование, вы, без сомнения,знаете, что я часто беру с собой и вторую секретаршу, миссис Хиггинс. Ей далекоза пятьдесят, и ваши предположения весьма польстили бы ей.
Нет, старшая секретарша не интересовала Тейлора. К тому жеон знал, что миссис Хиггинс в последний раз ездила в деловую поездку сМалкольмом добрых два года назад. Но это он не стал говорить Паттерсону.
