И он достаточно хорошо знал, если не даст ей то, чего она хочет, она никогда не скажет, что так сильно волновало её.
— Окей, ладно.
— Скажи это, Ашерон. Я хочу, чтобы ты был связан словами.
Он выругался, потом произнес сквозь зубы.
— Хорошо. Обещаю, что не убью тебя, и …
— Никогда.
Эш глубоко вздохнул, потом продолжил:
— Никогда. — Боги, как он хотел её задушить.
— И ты останешься здесь еще на неделю… Пока я не захочу, чтобы ты для меня кое-что сделал.
Его кровь превратилась в лед.
— Что сделал?
— Скажи это, Ашерон, и я скажу тебе.
Это уже приводило его в ярость. Он только надеялся, что сможет сдержать свое слово. Если нет, он погибнет вскоре после нее.
— Ладно. Я не покину это место еще неделю, пока ты не захочешь, что бы я что-то сделал.
Она облегченно вздохнула.
— Хорошо. Теперь стой здесь.
Что ж… Он остался и ему было интересно, что, черт возьми, с ней произошло… Кроме того, что она осталась холодной и эгоистичной.
Она в это время отошла на другую сторону комнаты, подальше от него.
— Что ты делаешь, Артемида?
— Я должна была тебе что-то сказать.
— Должна, — исправил он. — И да, мы сие уже выяснили. Что это?
— Ты злишься.
Ему было отвратительно, что она продолжает играть в эту игру.
— Ты не заставляла меня пообещать не делать этого.
— Только потому, что я знала — ты все равно это сделаешь и тогда умрешь.
— Артемида!
— Хорошо, — сказала она, тяжело дыша. — Не повышай на меня голос. Я не переношу, когда ты так делаешь.
— Я уже близок к тому, чтобы сделать что-то посущественнее, чем повышать голос.
— Окей, пусть будет так. Помнишь, когда тебя впервые воскресили?
Помнит ли он? Это постоянно преследовало его. То был один из самых болезненных моментов его жизни, называемый агонией.
— Что с того?
— Ну… — Кусая губы, она вцепилась руками в платье. — Были месяцы, когда ты не приходил в мой храм, даже если я пыталась позвать тебя.
— Да. Я был просто немного раздражен тем, что ты и твой брат мне сделали.
— Но я призываю тебя вспомнить, что я сделала все от меня зависящее, чтобы тебя позвать.
С его точки зрения она была слишком заинтересована в этом, но он постарался найти способ снять её стресс, несмотря на то, что больше хотел её придушить.
— Я помню, Артемида. Ты, черт возьми, почти свела меня с ума своими пронзительными криками, чтобы я пришел к тебе.
— И в итоге, когда ты пришел, помнишь ли ты, что произошло?
Эш еще раз разочарованно вздохнул. Он четко помнил этот момент.
Артемида встретила его вне стен своего храма, в лесу. Он стоял посреди поляны, яростно глядя на нее. Он был голоден и в гневе. И хотел её крови в худшем значении этого слова.
Она осторожно приблизилась, как будто побаивалась его.
— Пожалуйста, не злись на меня, Ашерон.
Он горько рассмеялся:
— О, злость не может отразить того, что я на самом деле чувствую. Как ты осмелилась вернуть меня обратно?
Она нервно сглотнула.
— У меня не было выбора.
— У всех есть выбор.
— Нет, Ашерон, у нас его нет.
Как будто он мог в это поверить. Она всегда была эгоистичной и тщеславной, и, несомненно, в том и была единственная причина его воскрешения, когда он должен быть мертв.
— Ты поэтому позвала меня? Чтобы извиниться?
Она покачала головой.
— Я не прошу прощения за то, что сделала. Я бы поступила так же еще раз.
— Превосходно, — прорычал он.
Она отмахнулась от его слова.
— Я хочу, чтобы между нами был мир.
Мир? Она сумасшедшая? Ей повезло, что он сразу не убил её. Если бы не страх за невинных людей, он бы уже сделал это.
— Между нами никогда не будет мира. Никогда. Ты разрушила всякую надежду на это, когда смотрела, как твой брат убивает меня, и отказалась говорить в мою защиту.
— Я была напугана.
— А был избит и выпотрошен на полу, как жертвенное животное. Прости меня, если я не могу понять твою боль. Я немного занят своей. — Он повернулся, чтобы уйти, но она его остановила.
Тогда он услышал приглушенный плач ребенка. Ашерон сердито смотрел, как она извлекает сверток из складок своего пеплоса.
— У меня есть ребенок для тебя, Ашерон.
Он отдернул от нее руку. Ярость заполнила каждую часть его тела.
— Ты сука. Неужели ты думаешь, что он сможет заменить моего племянника, которому ты позволила умереть? Я ненавижу тебя. Всегда буду тебя ненавидеть. Хотя бы раз в жизни поступи правильно и верни его матери. Последнее, что нужно ребенку, это остаться с такой бессердечной гадюкой, как ты.
Она ударила его с такой силой, что его верхняя губа треснула.
— Уйди и сдохни, никчемный ублюдок.
Смеясь, он вытер кровь тыльной стороной ладони, с ненавистью глядя на нее.
— Я могу быть никчемным ублюдком. Но это лучше, чем быть фригидной шлюхой, которая принесла в жертву единственного мужчину, который любил её потому, что была слишком зациклена на себе.
Выражение ее лица опалило его.
— Не я здесь шлюха, Ашерон. Ты. Купленный и продаваемый каждому, кто заплатит твою цену. Как ты осмелился хоть на минуту подумать, что стоишь богини.
Боль от этих слов высушила его сердце и душу.
— Ты права, госпожа. Я не стою тебя или кого-то еще. Я просто кусок дерьма, который предназначен, чтобы его бросили голым посреди улицы. Прости, что замарал тебя.
И потом он исчез, и две тысячи лет избегал любого контакта с ней. Единственное, что он принимал от нее, была бутылочка с её кровью, чтобы он мог питаться и жить.
Если бы у него был выбор, он никогда больше не увидел бы её. Но потом она использовала украденные у него силы, чтобы создать Темных Охотников. Прикрываясь тем, что они будут защищать человечество от Даймонов, которых создал Аполлон. На самом деле она использовала Охотников, чтобы привязать к себе Ашерона. И вынудить его заключить сделку в обмен на их свободу.
Они были единственной причиной, по которой он имел с ней дело.
Они и вина, которую он ощущал из-за их создания.
Будь они за это прокляты.
