папирусов и выйди к нам! Луций и Квинт, зайдите тоже!
– Моё почтение! – пробормотал я. Шутка ли – Марк Корнелий Руфин, дальний родственник Сципионов и новый квестор провинции, прибывший в Испанию в составе администрации нового претора – Сципиона Назики, двоюродного брата самого Сципиона Африканского, ныне всего-навсего консула Республики! Этот текущий год, сто девяносто четвёртый до нашей эры, оказался весьма урожайным на высокопоставленных Сципионов и прочих Корнелиев…
– Ты не передумал, Максим? – поинтересовался Гней Марций. – Вот Марк, мой сменщик, и не из плебейского рода вроде моего, а из знатного патрицианского, близкого к Сципионам. Если ту сделку, которую ты предложил мне, с тобой заключит он, это будет гораздо полезнее для тебя. Мы с тобой ещё ни в чём не поклялись друг другу, и ты вправе передумать. А патрон-патриций будет в Риме поважнее и куда полезнее патрона-плебея!
– Я благодарю тебя за щедрое предложение, почтенный Гней Марций Септим, но я не меняю своих решений! Я уже предложил эту сделку тебе и намерен заключить её с тобой! – Мля, знал бы заранее, что так сложится, так конечно к этому патрицию мосты навёл бы! Но все эти квесторы – мелкие сошки, у Тита Ливия только преторы указаны, так ято предвидеть такого варианта заранее мы с Юлькой не могли, отчего и готовились к уже известному нам и проверенному. А теперь уж поздно, теперь уж слово сказано, а римляне – ещё те, старые, республиканские, помешанные на верности слову, клятве или договору и ждущие того же от всякого, кто претендует хоть на какое-то с их стороны уважение. И это – важнее, а посему – увы и ах, но без прямых связей с Корнелиями мне придётся обойтись. Впрочем, я ведь на них и не рассчитывал, верно? Ну так и будем считать, мля, что мне их не очень-то и хотелось…
– Вот это – очень похвально! – одобрил новый квестор-патриций, полностью подтвердив правильность моего решения. – Мы, римляне, ценим постоянство и верность слову! А что за сделка, кстати? Нам ведь, как я понимаю, предстоит её должным образом засвидетельствовать?
– Ну, сделка частная и пустяковая, да ещё и неофициальная по смыслу и сути, – объяснил ему предшественник. – В общем, как это частенько уже делается между нашими согражданами и их друзьями италиками, я принимаю этого испанца Максима и его семью в фиктивное рабство, а затем формально освобожу их как выкупившихся, и они – уже как римские вольноотпущенники – получат римское гражданство. А что тут такого? В конце концов, у нас каждый пятый легионер – если не сын, то внук или правнук бывших рабов.
– То есть он и его семья поедут с тобой в Рим?
Я прихренел – мля, этого ещё только не хватало!
– Нет, я придумаю какое-нибудь поручение, которое он будет как бы исполнять здесь или где-нибудь ещё, а в Рим он прибудет с семьёй уже для освобождения из рабства.
– Гм… А это обязательно – именно в Риме? – осторожно поинтересовался я.
– А как же? Для того, чтобы стать римским гражданином, ты ведь должен быть официально вписан в списки какой-нибудь из римских триб. Кто же это сделает, если твоё освобождение произойдёт не на римском Форуме и не в присутствии городского претора? Только после того, как он засвидетельствует законность процедуры твоего освобождения и объявит тебя свободным по римскому закону, тебя внесут в списки римских граждан.
– Если тебя освободить где-нибудь ещё вне Рима, то твоё римское гражданство может быть оспорено и заменено гражданством того места, где ты был освобождён. Если это случится в Лациуме – гражданство будет латинским, если за пределами Лациума – то италийским, а если это произойдёт и вовсе вне Италии, то ты будешь считаться вообще перегрином, то есть чужеземцем, которым ты являешься сейчас и так, – пояснил мне Марк Корнелий. – А тебе нужно римское гражданство, официально признанное и неоспоримое. Если строго по закону, ты и жить после этого был бы обязан в Риме или его ближайших окрестностях – получить там землю и крестьянствовать, но на деле этого не потребуется – земли давно уже не хватает на всех граждан, мастеровых и торговцев в городе достаточно, а как вольноотпущенник ты не будешь подлежать и призыву в легионы. Могут призвать во флот – матросом или гребцом, но это делается лишь в самых исключительных случаях, которых не предвидится. Так что проживать в Риме тебе необязательно, главное – законно попасть в списки граждан.
Собственно, примерно так мне и Юлька расклад объясняла, так что и никакого обмана тут не просматривалось. Но мля, ведь этот Рим – это же самое логово нынешних гегемонов, для которых все прочие – варвары, самими богами и судьбой предназначенные для них в рабы! Их римский Форум я не могу наводнить вооружённой до зубов испанской охраной, которая покрошила бы в мелкий салат любого, кто только вздумал бы нарушить негласную договорённость. Если они решат нагребать и не дать обещанной свободы там, в самом центре Рима – мля, вот это будет проблема! Сам-то – с помощью нескольких хоть как-то вооружённых своих надёжных бодигардов и энного количества нанятых в Риме на один раз местных бандюков – скорее всего, сумел бы улизнуть, но вот с женой и мелким карапузом – мыылять! Разве только… Эврика! Не хрен их вообще в Рим везти, и в самом Риме подставных лиц вместо них найму! Что там, мало своих брюнетистых молодых баб с мелкими детьми, стеснённых в жизненных средствах и желающих хорошо и без особого напряга подзаработать? Дам хороший задаток, посулю втрое больше и договорюсь, чтобы прошли со мной на Форум с рабскими ярлыками на шеях и назвались указанными мной именами – бояться им нечего, у них знакомые-граждане есть, которые засвидетельствуют в случае чего, что никакие они не рабы. А уж сам, без семьи, которую не могу бросить, да с лихими друзьями-головорезами, да с предварительной подготовкой путей отхода – ага, попытайтесь-ка меня нагребать! Самоубийцы – два шага вперёд!
– Ты уже придумываешь, как будешь прорываться из города и из Италии, если я тебя обману и откажусь освобождать? – угадал Гней Марций.
– Да он всё уже придумал! – ухмыльнулся его сменщик. – Видно же это по нему! Успокойся, испанец – мы не гневим богов ложными клятвами. Ну, суть дела мне понятна. Хоть оно и не вполне безупречно по букве закона, так делают многие, и я не вижу причин для отказа. Я согласен быть свидетелем при заключении сделки, – после этого
