жизнь, отправился к отцу, а я присел себе в увитой диким виноградом беседке выкурить трубку. Просторный двор у мегарского особняка тестя – не то, что внутренние дворики наших инсул. Поначалу-то мы нашу «электростанцию» только из-за морской воды у него разместили – ванн у него в доме хватает, пять или шесть штук, это не считая куда более солидного бассейна во дворе, а уж олигархическая «причуда» с купанием в морской воде прекрасно маскировала и её настоящее использование. В дальнейшем подумывали снять себе небольшие пригородные усадьбы поближе к морскому берегу и переселиться туда, поскольку и в моей-то квартире, элитной по меркам Старого города, только одна ванна, а у остальных наших нет и этого. Но тут уже Арунтий встал на дыбы, не желая и слушать о подобном нарушении секретности, а потом мы и сами сообразили, что никуда мы наше электрическое хозяйство не перенесём – когда столкнулись с тем, что нельзя же держать железяки поблизости от электроцепи. Ну и где ещё столько места найдёшь? Тут особняк нужен хотя бы в четверть от евонного, а такие – даже если наплевать на цену съёма – у хозяев как-то не пустуют и внаём не предлагаются. Да и секретность, опять-таки.
Нет, мля, это карма! Ну специально ведь в беседку забурился, чтоб меня не беспокоили, но и тут нашли! Бенат со старательно сымитированным смущением развёл руками – типа, ничего не могу поделать – и тут же ухмыльнулся, стервец эдакий, слегка сторонясь и давая пройти ливийке – ровно настолько, чтобы та протиснуться могла, но именно протиснуться, упёршись в него своими выпуклостями – он её, типа, и не думал лапать, это всё она сама. Та, впрочем, не шибко-то и возмущалась и не слишком спешила миновать препятствие. Кельтиберу – развлечение, а мне… гм… как бы это выразиться покуртуазнее? В общем, ливийка эта – давешняя служанка Мириам, и разыскивала она меня ну никак не по своей собственной инициативе. Бенат вон уже и лыбится совершенно открыто – типа, при настоящей-то опасности он со своим клинком и парой помощников всегда рядом, даже свистеть не надо, сами не слепые и службу знаем, а вот от такого рода специфических «опасностей» он меня охранять не подряжался, и тут уж – ага, изволь сам как-нибудь управиться. Угу, придётся соизволять и управляться…
Сама хозяйка ливийки – как всегда, в своём репертуаре. С понтом, случайно в таком виде её застал, а она просто себе купалась, без всякой задней мысли. Ну, нравятся ей «морские» ванны, и не столь важно, что покуда только февраль на исходе, а ни разу не май, а сама она – изнеженная карфагенская аристократка, а ни разу не закалённая испанка – есть ведь кому и подогреть воду, когда госпоже поплескаться приспичит. Типа, не одна только моя Велия посреди зимы искупаться в морской воде в состоянии – и другие могут, если захотят. Да ещё и с настоящим олигархическим комфортом – не то что у некоторых.
Смущения, правда, при моём «неожиданном» появлении Мириам изображать не стала – да чего уж там, после стольких-то раз! Всплыла, вынырнула, встала на ноги, к стенке бассейна прислонилась, да на краешек картинно облокотилась – как бы невзначай, но с таким расчётом, чтоб все свои формы в наилучшем ракурсе продемонстрировать.
– За тобой, Максим, всё время посылать приходится! Мог бы вообще-то и сам зайти проведать! – ага, уже и в обязанность мне это дело вменить пытается, будто бы ей кто-то чего-то на самом деле должен. Обезьяны неисправимы!
– Не виноватый я! О твоей же, между прочим, репутации порядочной замужней женщины беспокоюсь! – тон при этом я выбрал полицемернее, дабы въехала, что сейчас ей скармливается положенная ей «официозная» версия, а истинные мотивы – не её дело. Не хрен забываться и садиться на шею – тоже мне, вторая Юлька тут ещё выискалась!
– Максим, ну обидно же! Неужели тебе не было со мной хорошо? Неужели не хочешь ещё? – Ага, сработало, сбавила обороты. – Я надеялась, что хоть что-то для тебя значу, что пробужу в тебе какие-то чувства, что достойна их…
– Ну, пошли в ход тяжёлые баллисты Архимеда! О чувствах, Мириам, с тобой не договаривались.
– Я помню об этом. Большего, значит, не достойна?
– Законная жена, которую я выбирал сам, предпочтя её кое-кому, помнится, – я загнул один палец. – Наложница, которую я тоже выбирал сам, предпочтя всем прочим, которые стояли рядом с ней на помосте работорговца, – загнул второй. – Тут ещё и ты до кучи влезла – не мытьём, так катанием, – загнул третий. – Не многовато ли для одного? Я тебе что, Геракл?
– Некоторые вообще-то и с большим числом управляются – и с женой, и с парой наложниц, и с парой любовниц…
– Ага, жуя всякие травки по этой части и ничего больше не делая. Так, наверное, и с добрым десятком управляться можно – какое-то время. Один год или несколько лет – вряд ли у простого смертного хватит здоровья на более долгий срок. У меня же нет на это ни сил, ни времени, да и здоровье – своё, а не служебное, так что двух моих женщин мне хватает за глаза. И обделять их в угоду тебе – уж не обессудь, Мириам, – не собирался и не собираюсь. Этого тебе никто не обещал.
– Мне обещали кое-что другое – ты сам знаешь, что именно…
– Знаю. Второй месяц уже стараюсь – когда ж ты наконец залетишь?
– Ты думаешь, я сама к этому не стремлюсь? На всё воля Астарты и Танит!
– Ага, боги тебе теперь во всех невзгодах виноваты! Меньше надо было в своё время «шалить» с кем ни попадя…
– Не будь ханжой, Максим! Все мои подруги были таковы, шалили напропалую, парочка и похлеще меня, так одна только потом бесплодной оказалась, а у всех остальных теперь нормальные семьи и дети. Да и мне эти прежние шалости Миркана зачать и родить не помешали. Всё ведь в руках богов – от нас же требуется старание и терпение. Пойдём – будем стараться дальше…
Она так и пошла через сад – нагишом, даже чисто символически покрывало на себя накинуть не потрудившись. Идёт, бёдрами покачивает – откровенно меня дразнит. И пожалуй, оно и к лучшему – не люблю я стерв, и когда выбор есть – раздраконивать надо, чтоб на такую взгромоздиться потянуло. Хоть и эффектная баба, всё при ней, но и натура такая, что напрочь желание связываться с ней отбивает. Фабриций, хоть и брат
