Книга Зеркало времени - Николай Петрович Пащенко

Снаряженные, пилоты прошли к автобусу, каждый нес в левой руке устройство, похожее на объёмистый саквояж, соединённый многожильным шлангом со скафандром, внутри объёма которого через шланг очищенным и подогретым воздухом вентилировались их тела.

В ангаре их встретил всё такой же неулыбчивый и заметно подозрительный ко всему в поле зрения майор Бьорн Свенсон. Как и обещал, вложил в главный компьютер программу полёта, опломбировал информационное хозяйство самолёта. Строго оглядел, пожал экипажу руки, пожелал успеха и уехал.

Борис и Хэй заняли места в пилотской кабине и присоединили летательный аппарат к себе, а МиГ без промедления озаботился жизнеобеспечением своего экипажа и его служебным функционированием. Приземистый аэродромный тягач с огромными толстыми колёсами отбуксировал аэрокосмолёт в самое начало взлётной полосы и поспешно укатил.

Густов запросил разрешения диспетчера на запуск двигателей и включение главного компьютера с программой полёта в автоматическом режиме и получил его. Пока двигатели выходили на предписанные режимы, пилоты повернули головы к комплексу управления воздушным движением и, прощаясь, одновременно отдали честь. Оба знали, что за их стартом стараются следить все, кто на авиабазе свободен или может оторваться от работы, осознавая, что взлёт подобного летательного аппарата увидишь не скоро, если вообще увидишь ещё хоть раз в жизни. Некоторые любопытствующие вышли на открытый воздух с биноклями, разномастными телефонами, смартфонами, айпедами, планшетами, даже с устаревающими видеокамерами. И своей неосторожной смелостью, находясь всего лишь в полукилометре от места старта, вызвали непроизвольные улыбки у пилотов МиГа.

Перед каждым из пилотов в верхнем правом углу обзорного дисплея возникла телевизионная картинка с откозырявшим Свенсоном, потом на несколько секунд показалось напряжённое лицо Джеймса Миддлуотера. Экипажу он молча кивнул, остерегаясь преждевременно выдавать свой голос в эфир хотя бы и через аппаратуру засекречивания. Густов запросил разрешения диспетчера на взлёт и получил его.

Особыми психоэнергетическими приёмами Борис и Хэйитиро объединили собственные сознания с квазисознанием искусственного интеллекта МиГа и пошаговыми действиями сконцентрировали объединённые волевые усилия на предстоящем подъёме в космос.

«Экипаж, взлетаю», женским голосом предупредил пробудившийся МиГ в соответствии с наставлением по производству полётов многоместных машин и дал нарастающую тягу двигателям. Раскатистый грохот сотряс, наверное, весь остров Северный, до самого периферийного кусочка его земли. Казалось, вздрогнули и тучи, и всколебались небеса, неосторожную стайку птиц рёвом разъярившегося МиГа мгновенно сбило на землю. Внезапный звуковой натиск сжал всему живому вне помещений грудные клетки, никто вблизи временно не смог вдохнуть воздуха. Любопытствующие зажали уши, бросив и наблюдение и съёмку, и мгновенно присели, в паническом испуге зажмурив глаза и укрыв потом и головы. Аппарат качнулся, отпустив тормоза, и, склонив нос, как рыцарь, опускающий забрало к поединку с противником, тронулся с места, очень заметно на глаз, необычно быстро, в сравнении и с военными самолётами, набирая скорость. Компьютер дал двигателям команду на полную стартовую мощность, и внезапно они выбросили из сопел пятидесятиметровые огненные языки.

Экипаж вдавило в кресла, в глазах потемнело, и пилоты почувствовали, что мягкие ткани обжали кости их скелетов и слегка обвисли на них, как ни сопротивлялись этому противоперегрузочные свойства скафандров.

Тёмно-синий МиГ, всё ускоряясь, помчался по взлётке, унося с собой ощутимо удаляющийся грохот, ставший бы нестерпимым, оставайся аппарат на месте. Только вряд ли смогли бы удержать его не только мощные тормоза, но и связки из стальных канатов, их бы вырвало вместе с якорями. Языки пламени преобразились в ослепительно белые пламенные полосы и затем в ярко-белые точки. Они, уменьшаясь, плыли и светились в извивах раскалённых оранжево-сизых почти бездымных выхлопов, оторвались от земли, круто понеслись вверх. Через секунды они вонзились в серую облачность, первые слои которой окрасили их в красный цвет. Секунд десять красные огни виднелись и сквозь плотные облака, постепенно тускнея. Потом они скрылись совсем. Стих грохот, надолго оставшийся лишь в потрясённой слуховой памяти остолбеневших на месте свидетелей взлёта, не верящих в реальность небывалых собственных ощущений и одновременно ошеломлённо счастливых тем, что перед ними всё это произошло, и они это увидели своими глазами и прочувствовали своими помятыми телами. И только эхом несколько раз ещё доносило издалека громовые удары, отражённые от стен ущелий, поперечных по отношению к взлётной полосе.

Не девять минут занимает подъём МиГа в космическое пространство, а больше, но, в отличие от космических ракетоносителей, которые, кажется, уходят со старта просто вверх, выстреливаются, чуть ли не наугад, эта машина возносится к звёздам вначале по пологой, а затем всё круче забирающей кверху траектории, пока не ложится на траекторию орбиты.

На нижнем сегменте дисплея боевого обзора оба пилота видели, как за их спинами от пролёта машины взвихриваются облака, взбудораженные концевыми вихрями с крыльев, как вытягиваются из них облачные же нити и свиваются-закручиваются в вертящиеся трубчатые пряди. Как начинают зиять сквозь всю толщу пронизанного машиной кучевого облака и не затягиваются, пока всё ещё видны, два идеально круглых, аккуратных отверстия, выжженные раскаленными выхлопными газами из сопел работающих на номинальном режиме двигателей. Пилотов давит и обездвиживает перегрузка, их тела вздрагивают только от тяги двигателей, неслышимо работающих за преодолённым звуковым барьером над невидимым под облаками Тихим океаном.

Высота — сорок девять тысяч метров. Продолжает расти. Автоматика проверяет системы МиГа и докладывает об их состоянии. На мониторе панорамного обзора крылья сверкают и переливаются в лучах солнца, как два меча с огненно отточенными широкими лезвиями. Работоспособны оба оперения машины — переднее горизонтальное и заднее, похожее на приподнятые крылья гигантской бабочки, они обеспечивают высокую боевую манёвренность МиГу в атмосфере. В ближнем космосе оперения не нужны, а при спуске с орбиты могут сгореть в бушевании огненных вихрей, охватывающих тормозящую машину, и теперь, на пятидесятикилометровой высоте, начинают убираться в фюзеляж, обладающий вместе с крыльями несущими свойствами. Корпус машины преобразуется в клин, напоминающий остриё копья с расширенными боковыми гранями. Действуют все газовые струйные рули на концах крыльев и фюзеляжа. Втянулись воздухозаборники под фюзеляжем. Воздушно-реактивные контуры двигателей выведены из работы. Оба двигателя действуют в ракетном режиме на номинальной тяге и возносят, возносят, возносят их в космос. Двигателей не слышно, пилотов слегка трясёт вместе с машиной. Перегрузка сохраняется, но постепенно слабеет. Впереди и справа пилоты начинают видеть яркий голубоватый ореол атмосферы над земным шаром. Слева ослепительно сияет Солнце. Защитные светофильтры на гермошлемах автоматически изменяют плотность, предохраняя глаза, и звёзд пилотам не видно. Летательный аппарат продолжает плавный, уже малозаметный глазу, подъём на космическую высоту для орбитального полёта. Облака далеко внизу кажутся щедрой россыпью мелких леденцов-монпансье