питья, ни для готовки, ни для стирки солёную воду из моря не мог не привлекать внимания излишне любопытных глаз тех, кому знать о нашем техническом прогрессорстве не полагалось категорически. Между тем электролит требовал частой замены, и производить набор и пронос нужной для этого свежей морской воды скрытно оказалось практически невозможным.
Мы долго ломали голову, как бы нам тут обойти это не предусмотренное нами заранее препятствие, пока проблема вдруг не разрешилась сама собой. Ну, не совсем сама – мы этому всё же поспособствовали, хоть и совершенно ненамеренно. А вышло вот что. С приходом февраля стали чаще выдаваться ясные солнечные дни, а мы за дождливый сезон успели здорово истосковаться по морским купаниям. Ну и принялись навёрстывать упущенное по вине сезонной непогоды. Я и Велию к этому делу приохотил, она матери рассказала, та в доме у Арунтия проговорилась – и пошло-поехало. Уже через несколько дней гостящая в очередной раз у отца Мириам, едва прослышав о наших купаниях, тоже пожелала искупаться в морской воде. Но разве может дочь карфагенского олигарха и жена утического купаться в море подобно какой-то простолюдинке! Да где ж это такое видано! Вместо этого она послала к морю рабов с амфорами, дабы натаскали морской воды в одну из ванн арунтиевского мегарского особняка. Результат ей понравился – подозреваю, что исключительно за счёт оригинальности и новизны для Карфагена, но какая разница? Как только мне настучали об «очередном сумасбродстве этой неугомонной», я решил ковать железо, не отходя от кассы. Ведь какая превосходная маскировка получалась! Тесть ведь уже был наслышан краем уха о наших аппаратах – Велия сообщила мне об этом со слов матери. Кто нас заложил, мы могли лишь гадать, но раз уж мы один хрен спалились – тем лучше. Прихватив с собой свой заряженный коммуникатор, я заявился с ним к Арунтию, потребовал соблюдения полной конфиденциальности и устроил ему небольшой закрытый индивидуальный киносеанс.
Имевшийся у меня на флэшке научно-популярный фильм про Тиберия Гракха из БиБиСишного сериала о Риме изрядно впечатлил его, после чего я показал ему заодно и уменьшившийся уровень зарядки аппарата и кое-как растолковал на пальцах, что нужно для его восстановления и чем он может мне в этом помочь. В результате – вместо взбучки за экстравагантную даже по мегарским меркам выходку – Мириам вдруг получила полное отцовское одобрение, да ещё и пару-тройку прежних подруг к солёным «морским» ваннам пристрастила, так что теперь вид рабов, несущих в хозяйский дом морскую воду, никого больше на городских улицах не удивлял. Посмеивались, судачили, критиковали причуды мегарских богатеев, но и только…
Вот с чем у нас в нашем техническом прогрессорстве настоящая проблема – так это с огнестрелом. Нет, артиллерия-то казнозарядная нам удалась на славу. И в реальной истории ранняя огнестрельная артиллерия европейцев была казнозарядной. Сменные, до пяти на каждый ствол, зарядные каморы – те же самые унитарные снаряды по сути дела – обеспечивали тогдашним лёгким пушкам весьма приличную скорострельность, и только отсутствие полноценной обтюрации из-за безобразного качества исполнения кованых из железных полос орудий предопределило в конце концов переход на куда более мощную, но удручающе долго перезаряжаемую дульнозарядную артиллерию. Уж и не знаю, что в реальной истории помешало подключить к литью казнозарядных пушек поднаторевших на литье по выплавляемым восковым моделям бронзовых статуй искусных скульпторов Ренессанса. На мой взгляд, они-то уж были вполне способны решить проблему серийной одинаковости сменных зарядных камор и обтюрации, и будь тогда их знания и навыки востребованы в пушкарском деле – совсем иной, думается, была бы история европейской артиллерии. Но античные скульпторы по бронзе едва ли хуже позднесредневековых, и нам здесь не было ни малейшего смысла повторять заведомо тупиковый дульнозарядный путь европейских оружейников-пушкарей. Не ударяясь в ненужный гигантизм и не стремясь породить непременно сей секунд «вундервафлю», мы изготовили с десяток небольших, но скорострельных бронзовых кулеврин – очень лёгких, малого калибра, зато относительно длинноствольных. Собственно, это были даже не столько пушки, сколько гибриды пушек с крепостными ружьями – для начала вполне достаточно. Воевать ими с римским флотом мы не собирались, а дикарей за океаном при необходимости шугануть – хватит за глаза.
Но артиллерия, пускай даже и лёгкая малокалиберная – это ведь коллективное тяжёлое вооружение, которое на плече не очень-то потаскаешь, не говоря уже о скрытом ношении в подмышечной кобуре под плащом. А хотелось и компактных индивидуальных стволов. Конечно, у нас давно уже были и наши кремнёвые дульнозарядные пистоли а-ля восемнадцатый век, но хотелось-то ведь чего-нибудь получше – навроде револьвера. Мы попаданцы или на хрена? На худой конец – хотя бы уж капсюльный примитив вроде тех ранних моделей небезызвестного полковника Кольта. Увы, всё у нас упиралось в капсюль, точнее – в его отсутствие. Как мы ни тужились, сколько ни экспериментировали с нашим порохом, создать работоспособный и надёжный ударный состав на основе селитры нам так и не удалось. А гремучее чего-то типа ртути и ей подобного – это ж целая химическая наука! Не то чтоб совсем уж к ней не подступиться, всё-таки изучали, да и литература у нас какая-никакая имеется – та же самая «Поваренная книга анархиста», например. Ох и поржали же мы, когда оказалось, что она есть и у меня, и у Володи, и у Серёги! И не в том даже дело, что рецепты в той книге сырые и неполные, а по мнению некоторых – заведомо ошибочные, преднамеренная провокация, из-за которой подорвалось уже в нашем мире немало экспериментаторов-самоучек. Мы ведь взрослые люди, не пацанва неразумная, и технику безопасности знаем. Ничего страшного не случится, если не жадничать и каждый раз дозу готовить лишь на один капсюльный заряд. Но время, мля! У нас служба, у нас бизнес, у нас домашние дела, да и сами мы – нормальные семейные люди, а ни разу не эти фанатичные монахи-алхимики. Некогда нам фундаментальную пиротехническую химию с нуля воспроизводить! Урывками мы только и можем здесь прогрессорствовать, редкими и весьма нерегулярными урывками. И в результате – ну нет пока что у нас капсюля, и хоть ты тресни. А без капсюля – нет и полноценного револьвера.
Вообще говоря, барабанное оружие револьверного типа началось далеко не с Самуэля Кольта. Были в принципе до него и кремнёвые револьверы, и даже фитильное револьверное ружьё было. Проблема же в том, что все они были с одним единственным запальным механизмом, и для каждого выстрела требовалось вручную открыть крышку полки той каморы барабана,
