– Я выбираю банкетку, – заявила она, усевшись рядом со мной. – Рафаэль сядет напротив!
Долгожданный момент приближался, и мои мечты могли стать реальностью. И вдруг я занервничала. Боясь, как бы опять не наступило тяжелое молчание, я рассказала Ребекке о ее соседе, который был ко мне столь внимателен.
– Венсан подвез тебя к отелю «Ритц»? – воскликнула моя дочь.
Мой рассказ ее явно позабавил, но в конце она расстроилась. Судя по всему, Венсан был человеком услужливым и мог запросто обидеться на то, что я к нему отнеслась как к обычному шоферу, которому платят двадцатку.
Ребекка сейчас же набрала номер соседа, чтобы извиниться от моего имени, и пока она наговаривала свое сообщение на его автоответчик, а я медленно тянула вино марки «Шардоннэ», я думала: а вдруг тот загадочный «господин Презерватив» и есть Венсан? В конце концов, что мешает этому мужику постучаться в квартиру моей дочери в любое время суток? Даже вечером, когда он сидел с детьми, достаточно уложить их спать, как, имея беспроволочную систему наблюдения, можно спокойненько подняться по ступенькам, отделявшим его от Ребекки, а потом вернуться к себе до того, как девочки проснутся, и никто ничего не узнает.
Ребекка со вздохом положила мобильник на стол.
– Он был слегка ошарашен, но все же не сказать, чтобы сильно, – солгала я, вспоминая жестикуляцию «умирающего лебедя» Венсана. А потом, может он на эти деньги купит тебе цветов, а?
Тем самым я пыталась вызвать дочь на откровенный разговор по поводу ее соседа. И уж раз она поведала о своей личной жизни на страницах журнала, почему не поделиться с родной матерью?
– А это тут при чем? – отреагировала она.
– Ты же говорила мне, что сто лет как тебе никто цветов не дарил.
Моя дочь натужно улыбнулась.
– Ладно, а где этот, который… – заерзала она. – Боюсь, что мы наклюкаемся до его прихода, если так дело пойдет.
Было уже почти четверть девятого, и действительно, поскольку мы пили на голодный желудок, начинала покруживаться голова. Мы уже было собрались попросить у официанта хлебницу, когда наконец появился Рафаэль, и еще до того, как его встретил метрдотель, он заприметил нас и двинулся в нашу сторону. На лице у него была застенчивая улыбка. Он крутил серебряное кольцо, сидящее на большом пальце.
– Извините за опоздание, – сказал он, усаживаясь за наш столик, потом, посмотрев на меня, промолвил: – Шарон, которая работает в галерее – помнишь ее? – позвонила мне в панике час назад. Ее квартиру ограбили, и я поехал к ней, пока не прибыла полиция.
– Но с ней-то самой все в порядке?
– С ней – да. Они только весь дом вверх дном перевернули, не говоря о том, что сперли кучу всего.
Наклонив голову, Рафаэль наконец посмотрел на Ребекку.
– Ну, а ты, – выдохнул он, – у тебя-то как?
– Нормально, – ответила Ребекка, зажевывая соломинку, погруженную в «Блади Мэри». – А у тебя?
– Да тоже все вроде…
– Ну сядь же ты. Садись!
– А то у нас желудок от голода свело, – добавила Ребекка.
Рафаэль заказал кир и сел на стул перед Ребеккой. Пока все мы изучали меню, я заявила, что инициатива ужина моя, а значит, я и плачу за всех. Рафаэль принес мне обещанную фотографию, она была стянута резиночкой, и, поскольку Ребекке очень хотелось ее посмотреть, я развернула ее на столе, и мы смогли полюбоваться обезьянкой, засунувшей лапку в большой пакет с чипсами на фоне пышной листвы.
– Я ее отдам в окантовку и повешу на моей новой кухне, – объяснила я им. – Пьер выбрал белую плитку, и я боюсь, как бы не было в этом шведской скуки. А так все же – разнообразие!
– Почему она ест чипсы? – спросила Ребекка. – Что, не хватает корма в лесу?
– Да это их туристы приучили, – ответил Рафаэль и сразу же спросил, обращаясь ко мне: – Восемьдесят долларов тебя устроят?
Ребекка толкнула меня ногой под столом, но я сделала вид, что не заметила: что мне оставалось делать?
Моя дочь наверняка посчитала, что неприлично Рафаэлю брать с меня деньги за фотографию, тем более что я только что заявила, что оплачиваю ужин, да и сама я была такого же мнения. Ну, а если, участвуя в своем французском фотоконкурсе, Рафаэль сидит на мели? Может быть, административные и почтовые расходы оказались ему не по плечу? И действительно, художнику всегда нелегко выживать, а восемьдесят долларов ничего не изменят в моей жизни. Вчера в галерее его фотографии стоили больше ста долларов, правда, они были большего размера и в цену была включена рамка из эбенового дерева, но чего считаться? Я вспомнила Мюриель: в конце концов, Рафаэль был ее сыном.
– Конечно, зайчик, никаких проблем.
На лице Рафаэля появилась довольная улыбка.
– Good. Ты вроде изменила прическу. Вчера как-то по-другому было…
Я положила фотографию на банкетку рядом с сумкой. Пока Ребекка испытывала терпение официанта раздумьями на тему, что подойдет лучше к ее антрекоту: жареная картошка или салат, Рафаэль с интересом оглядывал ее лицо, руки и декольте. И я подумала, а может быть, не случайно Ребекка распустила волосы? Видимо, чтобы понравиться Рафаэлю. Так, значит, мы на верном пути? Извинившись, я направилась в туалет, но не решилась им воспользоваться, т. к. один из унитазов был забит, а другой не работал, что, с моей точки зрения, всерьез компрометировало ресторан, который мне так усиленно расхваливала Брижитт Леметр. Эта разведенная дама свободных нравов утверждала, что в «У Готье» она встречала массу известных личностей и политиков. Однако я не спешила выйти из туалета, решив перед зеркалом приколоть по-иному серебряную брошь. «Оставшись один на один, Ребекка и Рафаэль наверняка найдут, что сказать друг другу», – думала я.
Вернувшись, я обнаружила за столом лишь Рафаэля. Перед ним, поверх вилок и ложек, лежала открытая «Пандора» на хорошо известной мне странице.
Он грыз горбушку.
– Она пошла покурить, – объявил он, прервав чтение. В его взгляде было недоумение. – Не хотел бы я быть на месте того парня!
– Ты же знаешь нашу Ребекку! – забормотала я. – С ней не соскучишься!
– Как?
Я отхлебнула вина.
Овощной суп прибыл к тому моменту, когда Ребекка вернулась за стол. От нее пахло куревом. Пока не принесли второе, шел более-менее оживленный разговор на разные темы: что в новом районе, в котором с недавних пор живет Рафаэль, практически нет видеоклубов, а там, где живет Ребекка, бешеные цены на жилье. Я время от времени вставляла свое словцо. И только к середине ужина Ребекка вроде бы расслабилась от выпитого вина и спросила, что Рафаэль думает о ее тексте.
– Тебе действительно интересно мое мнение? – ответил он, оторвавшись от кровяной колбасы.
– Ну да. Вот моя мама, например, считает его полным бредом.
– Я этого никогда не говорила!
