– Военный корабль, военный корабль, это «Возрождение», прием. – Выждав секунду, он снова заговорил в микрофон: – «Геттисберг», это капитан Паркер, как слышите?
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он получил ответ:
– Капитан Паркер, это Пол с «Геттисберга». Как у вас дела этим утром?
Беззаботность переговорщика взбесила Исмаила еще больше. Он навел «калашников» на капитана и повторил угрожающе:
– Заставь их убраться.
Капитан посмотрел на автомат, и сбивчивые, нервные слова полились из него потоком:
– «Геттисберг», мы увидели еще два корабля. Зачем военные нагнетают ситуацию? Передайте тем, кто там командует, что пираты не отпустят нас, пока не получат деньги. Они не хотят причинять нам зла, пока мы им подчиняемся. Но, если военные корабли не уйдут, они убьют нас. Прием.
Переговорщик ответил сухим сдержанным тоном:
– Они вам угрожают, капитан?
– Меня держат на мушке. Заставьте военных понять. Мы поплывем в Сомали. Мы заплатим выкуп. Прием.
– Вас понял, капитан. Я понимаю ваше отчаяние, но военные говорят мне, что не допустят, чтобы вы сошли на берег. Мы не знаем, что вас там ждет. Прием.
В голосе капитана появились надрывные нотки:
– Вы не понимаете. Это не игры! Военные подвергают нас ненужной опасности.
– Капитан, – бесстрастно произнес переговорщик, – послушайте меня. За вашу безопасность отвечает Ибрахим. Если они вас убьют, его самого и его друзей задержат, их будут судить в американском суде, и за свои преступления они получат приговор. Возможно, смертную казнь. С другой стороны, если они отпустят вас, мы отпустим их. Они смогут забрать вашу яхту и вернуться в Сомали.
После этих слов ярость Исмаила выплеснулась наружу. Он навел «калашников» на потолок и три раза нажал на спусковой крючок, оставляя дыры в деревянной панели. В небольшом пространстве каюты выстрелы прозвучали как взрывы.
Капитан подпрыгнул от испуга:
– Прекрати! Это безумие!
– Прочь с дороги! – рявкнул Исмаил, вырывая у него из рук микрофон. – Нам ваша сделка неинтересна. Яхта нам не нужна, и мы не боимся ваших судов. Отводите корабли немедленно, или вам придется объяснять американской прессе, почему ваши соотечественники погибли, если их можно было спасти.
– Доброе утро, Ибрахим, – как ни в чем не бывало произнес переговорщик. – Как я уже говорил, я готов выслушивать предложения. Но мы не выйдем из этого положения только на ваших условиях. Вы должны позаботиться о заложниках. Ни вам, ни нам не выгодно, чтобы они пострадали.
«Довольно!» – чуть не закричал Исмаил. Он нажал на кнопку передачи и еще раз выстрелил. От грохота в узком пространстве у него зазвенело в ушах.
– Это было предупреждение, – сказал он, придавая своему голосу то же спокойствие, какое было в тоне переговорщика. – Хватит разговоров. Скажите военным, чтобы убрали корабли, или капитан умрет.
Выждав немного, Пол ответил:
– Я передам ваше требование.
Неожиданно в каюте стало тихо. Исмаил посмотрел на капитана и увидел капли пота у него на лбу, а в глазах ужас.
– Вас! – снова выругался он. «Как это могло произойти? Эти назойливые американцы не должны были найти нас. Все из-за капитана!»
Но это было не совсем так. В том, что случилось, была виновата и сама Америка. Соединенные Штаты – наглая, агрессивная страна, которая пользуется своим статусом сверхдержавы, чтобы забирать к себе лучших из лучших и растаптывать всех, кто стоит у нее на пути. Именно американский адмирал в июне 1993 года отдал приказ устроить бойню в Могадишо, когда было убито более пятидесяти старейшин кланов и интеллектуалов, многие из которых, включая деда Исмаила Ибрахима, хотели помочь ООН разоружить генерала Айдида. Американцы содрогнулись от ужаса, когда три месяца спустя сомалийцы протащили по улицам их мертвых солдат, но так и не признали своей ответственности за резню, которая обратила народ Сомали против них.
И они не усвоили этот урок, потому что через десять лет вернулись под предлогом борьбы с терроризмом, чтобы поддержать военщину в борьбе с Союзом исламских судов. Конечно, с СИС были проблемы, но они принесли порядок в страну, народ которой так долго жил в анархии. Если бы только американцы дали представителям умеренных сил, таким как Адан, шанс обособиться от экстремистов, Сомали могла бы найти свой собственный путь к мирной жизни. Но вместо этого США решили вмешаться, поддержали военщину, притеснявшую сомалийский народ, помогли эфиопам устранить руководство СИС и создали вакуум власти, который с радостью заполнила «Шабааб». Через шесть лет радикалы контролировали уже полстраны, устраивая террористические атаки, политические убийства и сплачиваясь с «Аль-Каидой». Тем не менее Америка продолжала гнуть свою линию, действуя так, будто могла гарантировать правильность своих целей.
Наконец в радио снова зазвучал голос Пола:
– Ибрахим, я поговорил со своим командиром, и он должен связаться со своим начальством. Но на это нужно время. Такие решения не принимаются быстро.
– Сколько ждать? – осведомился Исмаил.
– Не знаю. Наберитесь терпения. Военные тем временем собираются провести стандартные воздушные операции. Если увидите, как взлетают самолеты и вертолеты, не волнуйтесь.
«Так мы не договаривались», – подумал Исмаил, но у него не было выбора.
– Пусть они держатся подальше от нас, иначе это кончится бедой.
После этого он отключил радио и объяснил положение дел своим людям.
* * *
Часы в камбузе отсчитывали время, текущее с тяжеловесностью ледников, о которых Исмаил читал в отцовских книгах. Его люди, охваченные любопытством и ужасом, стояли у занавешенных окон, пока ВМС демонстрировали свою почти прометееву мощь. Сначала появились вертолеты. Они поднялись с палубы авианосца вместе с солнцем, показавшимся над морем, и лениво полетели прочь, то зависая в воздухе, как стрекозы, то танцуя менуэт, пока не скрылись за горизонтом, но лишь для того, чтобы вернуться через несколько минут, словно послы, несущие вести издалека. Они сохраняли дистанцию, не приближаясь к паруснику менее чем на полмили, но звук их винтов так глубоко проник в мозг Исмаила, что он затосковал по тишине.
Потом настал черед реактивных самолетов. Они парами срывались с палубы и поднимались в небо, пока не превращались в едва различимые точки на безграничном голубом холсте. Время от времени они спускались с небес и облетали корабли, как стервятники, от рева их турбин на яхте начинало дребезжать все, что не было намертво закреплено. Когда утро сменилось днем, эти демонстрационные полеты участились, что вызвало страшное возбуждение у людей Исмаила, которые принялись строить догадки о намерениях военных. Люди трещали, как саранча, сплетая свои страхи в хор паранойи, заглушить который Исмаил был не в силах. Он разрешил капитану и Тимахе включить музыку, надеясь, что она уменьшит напряжение, но люди были так загипнотизированы военно-морскими учениями, что не слышали ее и не воспринимали.
