Борясь со слезами, Карина почти бегом вернулась в замок и приготовилась прощаться с Джоан, которая, как всегда в это время суток, сидела в своем любимом кресле в гостиной с эркером.
Джоан встретила ее ласковой улыбкой и пригласила выпить чаю, но вдруг помрачнела.
— Что ты хочешь этим сказать? — строго спросила она, показав на чемодан пальцем. — Ты решила уехать от нас?
— Не хочу и не решила, дорогая Джоан, просто так надо, вот и все, — мягко произнесла Карина, стараясь побороть дрожь в голосе.
— Куда тебе торопиться? В свой Нью-Йорк? Зачем? Поживи с нами еще недельку, Карина. Теперь, когда суматоха, связанная со свадьбой, улеглась, ты у нас отлично отдохнещь, расслабишься, покупаешься, поиграешь с Джёйми. Он никогда не простит, что ты бросила его так скоро.
— Но когда-нибудь мне все равно придется уехать, и тем сложнее нам всем будет расставаться. Я не отсюда, Джоан, милая, и мне нечего делать здесь. Я приехала к вам как подруга и свидетельница Элен. Но вот свадьба прошла, молодые укатили в свадебное путешествие. Пришла и моя очередь уезжать.
— Надо полагать, что с Аланом у вас ничего не вышло?
— Ровным счетом ничего, — горестно подтвердила Карина. — Мы друг другу не подходим.
— Бог мой, да разве это можно выяснить так быстро — подходите, не подходите? — запричитала Джоан, вконец расстроенная.
Карина пожала плечами.
— Он, видимо, считает, что можно. Я решила не прощаться с ним один на один, это было бы слишком тяжело. Поэтому я написала Алану маленькое прощальное письмо. Вот оно, передайте ему, пожалуйста.
— Обязательно передам. Правда, его сейчас здесь нет. — Карина подняла брови удивленно и недоверчиво. — Вчера ночью, сразу же после окончания церемонии и проводов гостей он улетел по делам и обещал быть через три дня.
— Странно, что я этого не слышала. У меня обостренный слух, а его самолет на взлете тарахтит за десятерых. — Карина все еще думала, что Джоан разыгрывает ее, чтобы уговорить остаться.
— Он полетел на гидроплане. С побережья. Это километрах в двадцати отсюда. Так, может быть, Карина, останешься хотя бы до тех пор, пока он не вернулся?
— Не думаю, что это правильно. Жить здесь с вами, а потом сматывать удочки перед самым его возвращением — вряд ли это достойно. К тому же все мы только еще больше привыкнем друг к другу.
— Тогда прошу, запомни одно, Карина: у тебя теперь есть семья по эту сторону океана и ты можешь и должна появляться у нас. Здесь всегда будут тебе рады!
Ни благодарить, ни вообще говорить что-либо Карина уже не могла: слезы разрывали ей горло и наполняли глаза. Она молча заключила Джоан в теплые, дружеские объятия.
— До свидания, Карина. Не прощай. — Джоан прослезилась и сама. — Джейми в своей комнате, и, если ты не простишься с ним, он будет плакать, решив, что ты его разлюбила. О нет, я ошиблась…
Не замеченный никем Джейми с надутым видом сидел в уголке у двери и молча изучал пальцы босых ног.
— Джейми… — сквозь слезы произнесла, подходя к нему, Карина и, опустившись на корточки, провела рукой по его волосам. — Джейми…
— Не уезжай, Карина. Не уезжай от нас.
Карина со страхом ждала этого момента. Детское горе не слушает никаких доводов. Прошлой ночью Джейми видел во сне уходящий далеко в перспективу темный, гулкий коридор, по которому он шел, прикрывая ладонью огонек свечи от ледяного сквозняка. И Карина со дня ее приезда казалась ему естественным источником доброты и почти видимого света. А потом был этот кошмар, когда он заявил отцу, что ненавидит его. Привиделось ли ему это во сне или случилось наяву, мальчик и сам не знал.
— Джейми, я не могу остаться, пойми!
— Я… никому… не нужен… — отрывисто произнес он, сдерживая рвущиеся наружу всхлипы. — Никто не любит меня! Мама ушла от меня, потому что я ей не понравился. Папа улетел… потому что я сказал, что ненавижу его…
Карина вздрогнула. Этого просто не могло быть!
— Нет, Джейми, папа скоро вернется.
— Никогда он не вернется после таких моих слов! — Джейми глотал слезы, спрятав лицо между коленей. — Но ты же не такая, как они, Карина, правда? Ты же не сможешь взять и уехать?
Карина беспомощно смотрела на Джоан и на молча заметавшуюся вокруг ребенка гувернантку, но ни та, ни другая помочь ничем не могли.
— Меня ждут дома, — соврала она, поскольку дома ее никто не ждал.
— Теперь и ты… — Джейми уткнулся лицом в левый рукав рубашки, чтобы заглушить всхлипы, — хочешь уйти от меня, чтобы я остался совсем один. Ты такая же, как они…
Он плакал, не так, как обычно плачут дети. Он по-взрослому стеснялся своих слез, прятал лицо и кусал рукав рубашонки, чтобы приглушить плач. Было понятно, что это искренние слезы, а не спектакль, чтобы разжалобить Карину и заставить ее погостить подольше.
— Останься с нами… хоть на чуть-чуть, — прошептал он вдруг еле слышно, почти выдохнул между всхлипами.
Сердце Карины было разбито. Как весенняя льдина в ледоход, оно надтреснуло, оборвалось и поплыло навстречу этому маленькому, зашедшемуся плачем мальчугану.
— Джейми, я останусь… но только до тех пор, пока не вернется твой папа. Ты слышишь меня, Джейми? Когда вернется папа, мне придется уехать. Во что бы то ни стало. Понимаешь?
Мальчик энергично закивал и благодарно посмотрел на нее. Карина обняла его и подула ему на щеки, чтобы быстрее высохли последние слезинки. Никто из находящихся в гостиной не заметил рослого мужчину, который вошел с минуту назад и терпеливо дожидался окончания семейной сцены. Джейми, обрадовавшись решению Карины, не обратил на мужчину никакого внимания и побежал в свою комнату умыться.
— Прошу прощения, но дело неотложное, — сказал незнакомец так встревоженно, что все насторожились. — Я из полиции города Брюстера. Насколько нам стало известно, сегодня утром Алан Редфорд поднял в воздух гидроплан, несмотря на предупреждение по радио о надвигающемся циклоне. Предположительно он направился на остров Тайри. Однако сообщения о его приземлении там не поступило.
— Кто-нибудь был с ним? — спросила Карина.
— Он был один, — опережая полицейского, ответила Джоан.
— Один?! — ахнула Карина. — Он поднялся в воздух один, зная о приближающемся циклоне?
— Алан Редфорд известен как отличный пилот, и он, видимо, не сомневался в саоей способности управлять гидропланом при любых погодных…
— Ради Бога, продолжайте наводить справки! — взмолилась Карина.
— И пожалуйста, держите нас в курсе событий, — отрезвляюще спокойно прозвучал голос Джоан.
Полицейский кивнул.
— Сделаем все, что в наших силах.
Они ждали новостей три дня, но их не было никаких — ни обнадеживающих, ни, наоборот, трагических. Несмотря на то что прислуге было строго-настрого приказано не говорить Джейми ни слова, он сразу почувствовал неладное и начал выпытывать у всех, что случилось, где папа, когда он вернется. Карина не верила, что с Аланом могло что-то случиться. Его было сложно представить не справившимся с управлением, или не рассчитавшим свои силы, или захваченным непогодой врасплох. Но здравый смысл подсказывал: три дня после катастрофы — а в том, что произошла катастрофа, никто не сомневался, — и никаких вестей от потерпевшего, это означает скорее всего его гибель…
