Она, видимо, ощутила его взгляд, потому что потянулась, сладко зевнула и открыла глаза.
— Доброе утро.
— Уже день… — с невыносимой грустью заметил Алекс.
По ее лицу пробежали, сменяя друг друга, тени самых разнообразных эмоций, расшифровать которые ему, однако, не удалось. Она схватила его голову, притянула к себе и поцеловала в губы.
Результат не замедлил сказаться…
Некоторое время спустя Долорес откинулась на подушки и отвернула голову.
— Что с тобой? — ровным тоном спросил Алекс.
Она пожала плечами.
— Да ничего. Пора возвращаться к нормальной жизни, только и всего.
— Будешь скучать по мне?
Долорес повернулась и с улыбкой провела пальцами по его груди, по плечам.
— По этому — да.
— Я имел в виду не только тело.
Улыбка немедленно растаяла.
— Не понимаю, о чем это ты, — сдержанно ответила она.
— Эти два дня значат для меня очень много. А для тебя?
Господи, за что ты посылаешь мне это испытание? — мысленно взмолилась Долорес. Как ответить правдиво на его вопрос, когда он лежит рядом совершенно голый?
— Лехандро, мы провели замечательный уикенд. Я наслаждалась сексом с тобой, нам было весело, тебе понравилась моя ночная рубашка. Разве этого недостаточно?
Он уже жалел, что затеял этот разговор, но пути к отступлению не было. Да и мог ли он отступить, когда сорок восемь часов она дарила ему свое роскошное тело, самозабвенно отвечала на его ласки, отдалась ему вся, без остатка.
А теперь этому вдруг пришел конец.
— Лола, я люблю тебя. Безумно. С ума схожу от любви. Поверь, я не переставал любить тебя ни на один день.
Долорес побледнела, нет, побелела как полотно.
— Я не хочу, чтобы ты любил меня.
— Но почему? Одиннадцать лет назад ты была счастлива этим.
— И чем все кончилось? Ты предал меня при первом же возникшем конфликте. Променял на Магдален и предоставил мне расхлебывать последствия, ни разу даже не потрудившись узнать, что же со мною сталось. Ты сделал мне так больно, что не передать словами! А теперь ты вернулся и, как ни в чем не бывало, заявляешь, что снова любишь меня. Нет, Лехандро, я больше никогда не позволю тебе заставить меня страдать. А теперь давай лучше закончим этот разговор. Я иду в душ, а ты, если не трудно, закажи мне, пожалуйста, машину.
Алекс поймал ее за руку, заставил посмотреть ему в глаза и твердо заявил:
— Тебе не удастся, Лола, изгнать меня полностью из своей жизни. Хотя бы из-за Марибель.
Она окинула его холодным взглядом и, не добавив ни слова, удалилась в ванную.
13
Знойные летние дни тянулись медленно и уныло. В старом доме Орнеро царила непривычная тишина. Долорес молчала и не подходила к инструменту.
Сантос давно поправился и вернулся к себе. Марибель пропадала то на тренировках, то с подругами и приятелями на пляже. И только когда она возвращалась, старый дом наполнялся звуками жизни.
Алекс звонил каждый день, но всегда в такое время, чтобы застать дочь. Она с каждым днем все больше и больше радовалась разговорам с ним и с нетерпением ожидала июля, когда сможет поехать к нему в гости в Калифорнию, а оттуда и в Австралию, если время и состояние дел позволят.
За ужином Марибель весело болтала, делясь с матерью их планами, не замечая выражения ее лица. Впрочем, правильнее было бы сказать, делала вид, что не замечает. Потому что однажды вдруг задала неожиданный вопрос:
— Мам, ты собираешься выйти за папу замуж?
Долорес вздрогнула, словно ее ударили по лицу.
— Что?!
— Я спросила: ты собираешься выйти за папу замуж? — ровным тоном повторила Марибель, глядя ей в глаза.
— Нет. Ни за что!
— А почему?
— Потому что я не хочу выходить замуж.
— А он делал тебе предложение?
— Да. И я отказалась.
— Но если он предлагал, значит, серьезно к тебе относится.
— В браке участвуют двое, — возразила Долорес. — И вообще, не рано ли тебе в твоем возрасте обсуждать подобные вопросы?
— Нет, потому что они касаются моей семьи. — Дочь посмотрела на мать строго, почти осуждающе. — Я не понимаю, почему ты отказалась. Я наблюдала за вами на отдыхе. Вы прекрасно подходите друг другу. Алекс же тебя любит, это ясно даже ребенку. — Марибель неизвестно когда подхватила американскую манеру называть родителей по именам, хотя употребляла ее только по отношению к отцу. — И Хосе с Терезой тебя обожают.
— Ты действительно хочешь, чтобы я за него вышла?.. — ошеломленно произнесла Долорес.
Марибель залилась краской и ответила:
— У всех родители женаты. Но ты… ты непременно должна выделяться. У тебя обязательно все должно быть не как у других!
— Но я не могу выйти замуж только потому…
Марибель вскочила из-за стола и со слезами в голосе выкрикнула:
— Я не желаю больше разговаривать с тобой на эту тему!
Она взбежала по ступенькам наверх и с шумом захлопнула дверь своей комнаты.
* * *
— Тереза, привет, как у вас дела?
— Лехандро, милый мой мальчик! Какой ты молодец, что позвонил. У нас все просто великолепно. Отец вне себя от восторга. Говорит только об урожае. Клянется, что в этом году у него будет наилучшее вино. С ним стало совершенно невозможно общаться на другие темы. Он практически ничего не слышит… — Тереза трещала без умолку, очевидно наслаждаясь возможностью наконец-то поговорить, Алекс молча слушал. — А ты, Лехандро, как у тебя дела? Что наша дорогая Марибель? И Долорес? Они здоровы?
— Да, здоровы. Тереза, я хотел бы с тобой поговорить. Посоветоваться, как с женщиной. Но не по телефону.
— Конечно, дорогой, рада буду, если смогу тебе помочь. Когда ты приедешь?
— Если честно, то я уже приехал. Я в Малаге, только не хотел сразу заезжать к вам. У меня серьезный разговор, и беседы о винограде сейчас немного неуместны. Что, если я пришлю за тобой машину? Можешь уделить мне несколько часов?
— Конечно, — тут же ответила его мачеха. — Только вот если Хосе узнает, он ужасно расстроится…
— Ну что ты, я и не планировал уехать, не повидавшись с ним. Как ты можешь подозревать меня в таком неуважении к родному отцу? Нет-нет, мы поговорим, после этого я свожу тебя по магазинам, и мы вернемся к ужину.
— Правда? Вот здорово! Я как раз собиралась…
— Значит, договорились. Машина будет у тебя минут через двадцать, подходит?
