Последние сутки дали ей богатую пищу для размышления. Воспоминания о прекрасном приеме, о том, как красив и элегантен был Аллан, не давали ей спать всю ночь. Линор теперь знала, что совершила самую большую ошибку в своей жизни — позволила себе полюбить Аллана Форестера.
Осознание этого не только угнетало ее, но и внушало ужас. Полюбить его значило дать ему власть над ней, а полюбить безответно значило сделать эту власть абсолютной. Хуже этого ничего не могло быть.
Линор не утешало ничто, даже до крайности забавное зрелище. Прямо перед ней на стремянке балансировал Кевин Ладлоу, одетый, как фотомодель со страниц «Бурда Моден», и старательно вешал на окно шторы с изображениями Винни-Пуха.
— Ну как? — вопросил он с высоты, слегка оборачиваясь.
— Справа морщит.
Кевин недовольно засопел и снова принялся за работу. Линор, которой не нравилось долго стоять без дела, в это время прикрепила большую розовую букву К на спинку кроватки.
Как же так получилось, что она полюбила Аллана? Она и сама не заметила. Просто они жили вместе, каждый день встречались, говорили о всяких незначащих вещах… И вот, пожалуйста, она влюблена без памяти, а он — нет. Неужели это настоящая любовь, снова и снова задавалась вопросом Линор, а не желание избежать одиночества, женская слабость, которую я так долго в себе искореняла?
Нет, она собиралась бороться. И выйти из битвы победителем.
— Ну как, теперь ровно? — донесся из-под потолка голос Кевина.
— Теперь наоборот, слева чуть-чуть кривовато.
С тяжелым вздохом, достойным измученного раба, Кевин принялся поправлять складки. Линор нагнулась за следующей буквой, раздумывая, куда бы ее прикрепить.
О том, чтобы добиться от Аллана взаимности, глупо и мечтать. Значит, надо как-то справиться со своими чувствами. Тем более что, возможно, это не настоящая любовь, а просто физиологическое влечение, а кроме того, желание быть опекаемой, которое у нее в крови.
— Как теперь? — воззвал со стремянки Кевин.
Линор подняла глаза.
— Ну вот, наконец ровно. Можешь слезать.
— С превеликим удовольствием. — Кевин легко, как акробат, спрыгнул со стремянки. — А Винни-Пухи преотличные. И остальные зверюшки тоже.
— Мне тоже нравятся. — Линор с удовольствием окинула взглядом занавески, голубые, с забавными изображениями. — Спасибо за помощь.
Кевин, хитро прищурившись, присел на нижнюю ступеньку стремянки.
— Ну вот, с Винни-Пухами расправились. Теперь давай перейдем к делу.
— К делу?
— Ну да. Не верю, что ты позвала меня только за тем, чтобы я повесил занавески. О чем ты собиралась со мной поговорить?
— Вы, как всегда, правы, мистер Холмс, — улыбнулась Линор. — У меня и правда есть разговор.
Ей нелегко было решиться и нелегко было начать, но отступать она не собиралась.
— Помнится, на том приеме ты предложил мне работу по оформлению твоего особняка. Это было всерьез?
— Конечно, — немедленно ответил Кевин, к ее великому облегчению. — Ты обдумала мое предложение?
— Обдумала. Я вчера поговорила с мистером Рэймондом Бишопом, профессиональным дизайнером, и он согласился взять меня помощником. Он сказал, что с отпуском проблем не будет, поэтому я… — она перевела дыхание, — я принимаю твое предложение, Кевин.
— Ты, я вижу, долго размышляла, — усмехнулся тот. — А что на этот счет думает Аллан?
— Он… э-э-э… Я ему еще не сказала.
Улыбка Кевина исчезла.
— Вряд ли он обрадуется.
— Скорее всего, ты прав, но я не вижу другого выхода, — ответила Линор. — Если я не уеду отсюда как можно скорее, не брошу работу в фирме…
— То есть ты хочешь удрать от Аллана? — прямо спросил Кевин, глядя ей в глаза.
Линор в замешательстве провела рукой по животу. Ребенок свел их вместе… Но теперь именно из-за ребенка им надлежит расстаться.
— Да, — так же прямо ответила она. — Может быть, потом я захочу вернуться. Но сначала мне нужно разобраться в себе, а для этого нужна… нейтральная территория.
— Когда ты обо всем договоришься с этим Рэймондом, приведи его ко мне. Надеюсь, ты сможешь устроить это на днях. Тогда же и подпишем контракт.
— Кевин! — В порыве чувств она шагнула к нему и заключила в дружеские объятия. — Спасибо тебе. Ты меня спасаешь!
— Друзья для того и существуют. — Кевин, шутливо отбиваясь, едва не опрокинул стремянку. — Довольно, довольно, Линор! Иначе мы тут разрушим все, что ты так долго строила.
— Ты настоящий друг! — Линор, сияя, пожала ему руку. — Теперь все, что осталось сделать, — это определиться с жильем.
— Зачем? У меня есть комната для гостей, вернее, даже две комнаты — спальня и гостиная. Будет намного удобнее, если ты станешь жить в том же доме, где и работать.
— Нет, я не могу.
— Почему не можешь? По-моему, ты просто должна. Это и отсюда недалеко, так что ребенок сможет часть времени проводить у отца, и малыша не надо будет тащить через весь город.
Действительно удобно. Но Кевин и так очень много для нее сделал.
— Тогда я хочу платить тебе за квартиру.
— Хорошо. — Кевин пожал плечами. — Лишние деньги мне не помешают.
Линор едва не запрыгала от радости. Это решало все проблемы — кроме одной. Деньги. Хватит ли ее зарплаты, чтобы снимать жилье в фешенебельном районе города? Она даже не представляла, сколько может стоить комната в особняке Кевина.
— Знаешь, я не уверена, что потяну квартирную плату. Лучше подыщу что-нибудь попроще.
Кевин нахмурился.
— У тебя финансовые проблемы? Я думаю, кольцо могло бы их решить хотя бы отчасти.
— Кольцо? — Линор недоуменно воззрилось на него.
— Ну да, твое обручальное кольцо с той свадьбы в феврале.
— Ты имеешь в виду железяку, которая лежала в музыкальной шкатулке?
— Да нет, конечно. — Он провел рукой по лбу, внезапно покрывшемуся испариной. — То кольцо, которое я купил специально для свадьбы. Оно все еще у тебя?
— Ну да. — Линор удивило странное поведение друга. — Принести его? Оно в моей комнате.
Кевин только кивнул, и Линор поспешила за кольцом. Она вернулась через несколько минут, неся его в руке.
— Вот.
Кевин принял кольцо из ее пальцев и поднес к глазам. Улыбка медленно возвращалась на его лицо.
— Линор, Линор. Как же так? Уж ты-то могла бы отличить настоящий камень от поддельного.
Она молча смотрела на кольцо — на золотой тонкий ободок с крупным прозрачным граненым камешком.
