– В нем нет места сомнениям, ни капли осторожности, – говорил иногда огорченный Бек Нети.
– Зато мы своей нерешительностью чуть не довели страну до гибели, – уточнял Энки.
Обо всем этом размышлял Энки, сидя у весла. Время от времени он поливал голову водой из ковша. Энки плохо переносил жару.
– И еще Ан Нам сказал… – прервал тишину Каин и запнулся в смущении.
– Что? – спросил Энки.
– Он сказал, что народ любит того, кто сам… да, кто сам способен любить.
Каин покраснел, но Энки сделал вид, что ничего не заметил.
– Но это же само собой разумеется, – только и сказал он.
И когда Каин наклонился через борт и окунул гудящую голову в прохладную воду, его ступня выпустила шкот, и парус, как мятая тряпка, обвис вдоль мачты.
– Этого я никогда не понимал, – проговорил он, выпрямляясь.
– Всего труднее разглядеть то, что касается тебя себя, – пояснил Энки. – Другим виднее.
Каин кивнул: возможно, так оно и есть.
Ему хотелось поделиться с Энки еще одной мыслью из того взволновавшего его разговора:
– «Тот, кто не боится, добр», – сказал Ан Нам. И в нем не было ни тени сомнения. «Это так просто», – добавил он.
Энки присвистнул от удивления: мысль была нова и для него.
– Но это я видел лишь с другой стороны, – ответил он.
– С какой?
– Страх часто делает человека злым. Тот, кто поступает дурно, почти всегда пребывает в страхе.
Оба опять замолчали. Каину хотелось обдумать еще одну мысль. Он вновь лег, сделал еще одну попытку поставить парус по ветру.
Вскоре Энки начал рассказывать о жене и детях: сыну еще нет года, но он уже ходит, а дочь такая хорошенькая…
Все это звучало мило, но скучно, и Каин почувствовал, как к нему подкрадывается сон, он попытался сопротивляться дреме, но сдался и уснул. Проснулся он, когда Энки, плеснув воды ему на голову, засмеялся и крикнул:
– Ты самый самовлюбленный человек из всех, кого я когда-либо встречал. Как только разговор переходит с тебя на других, ты тут же засыпаешь.
– Ты прав, – серьезно ответил Каин, задетый за живое.
– Нет, Каин, нет, – возразил Энки. – Я шучу. Правду сказать, мы слишком мало говорим о тебе, ты молчишь о том, кто ты и что чувствуешь.
– Но я всегда думаю о самом себе, – ответил Каин.
– А кто этого не делает? – возразил Энки. И оба рассмеялись.
– Время перекусить, вот я и разбудил тебя. Энки направил лодку прямо к тростниковым зарослям на теневой стороне.
– Хорошо. Но сначала искупаемся. Здесь очень много тины.
– А там слишком глубоко, – возразил Энки. – Хотел бы я знать, чем кончится такое купание.
Энки не увидел хитрого блеска в глазах Каина, удивленно подумавшего: «Он не умеет плавать. Вот потеха».
Они с волчьим аппетитом набросились на хлеб, сыр, копченую рыбу и молотое мясо, сильно приправленное пряностями, ставшее любимым блюдом Каина в Ноде. Энки разбавил вино водой.
– Мы на реке и в лодке должны сидеть уверенно.
Каин рассмеялся:
– Ты явно боишься реки.
Когда после еды они вновь вытолкнули лодку на воду, ветер уже окончательно стих и ставить парус не было никакого смысла. Лодка двигалась медленно, как ленивое послеполуденное солнце по синему небу.
– Надо было взять весла, – заметил Энки.
– Слишком жарко, чтобы грести, – возразил Каин и через мгновение добавил: – Я могу повести лодку.
– О-го! Пойдешь по дну перед лодкой и потянешь? Хорошая мысль. Прошу передать привет богу реки там, на дне.
– Передам, – пообещал Каин, снял одежду, завязал вокруг талии один конец длинной веревки и спиной перевалился через борт лодки.
До того как Каин исчез на глубине, Энки принимал происходящее за шутку. Но теперь он испугался, выпустил из рук весло и схватился за веревку, чтобы вытянуть Каина. Но Каин вынырнул перед лодкой, как пробка, и поплыл вперед, рассекая воду сильными гребками. Лодка набрала большую скорость – Энки даже чуть не выпал за борт, но все же сумел сесть и взять в руки кормовое весло.
– Ты же хотел посмотреть, что значит купаться на глубине, – крикнул ему Каин.
– О Сатана, что ты делаешь? – испугался Энки.
– Плыву, – ответил Каин. – Это умение даровано потомкам богов.
И Энки рассмеялся, да так, что чуть вновь не вывалился за борт.
Река свернула на восток, огибая горную цепь у южной границы Нода. И они увидели высокие горы, синеющие в небе, и почувствовали прохладу, спускающуюся к земле. Вновь подул ветер. Усилилось и течение, словно река решила собраться с силами, чтобы обогнуть гору. Каин наслаждался каждым движением руки, водным привольем и напряжением собственного тела. Подплыв сбоку, он с помощью Энки забрался в лодку, ощущая усталость и счастье.
– Жизнь в Ноде бедна трудом, который требует телесных усилий, – изрек он.
– Надо взять тебя поохотиться на львов, – ответил Энки.
Каин рассмеялся: нет, они по-разному смотрят на труд. И на женщин тоже.
Одеваясь и расчесывая мокрые волосы, Каин стал рассказывать, как Ева, его мать, путешествуя, однажды провела ночь у реки на дереве, у подножия которого бродил лев, и как она справилась со страхом, бросая в зверя горящие щепки. Энки в этом рассказе поразила не опасность положения, а совсем другое.
– Как это можно было отпустить женщину одну в такое путешествие? – недоумевал он. – К тому же столь высокую родом?
Но Каин рассмеялся:
– Знал бы ты мою мать, понял бы, какие смешные вещи говоришь. Она самостоятельный человек, мужественнее я никого не встречал.
Заблестели заросли тростника, показалось открытое поле, сады. Они приближались к усадьбе Энки, укрытой высокими смоковницами.
Каин почувствовал радость: ему так давно не хватало деревьев. «Нам надо разбить сады в Ноде», – подумал он.
Каменная пристань в несколько метров высотой была построена с учетом весенних паводков. От нее к дому вела красивая лестница. Две женщины и трое детей встречали их радостными криками. Одна из них, высокая и стройная, была Натие. Каин послал Энки удивленный взгляд и заметил, как у того дрогнули уголки рта.
– Мой отец продумал каждую подробность этого богатого впечатлениями путешествия, – усмехнулся Энки, и Каин почувствовал биение своего сердца, напряженное и восторженное.
– Я люблю Бек Нети, – выпалил он, и Энки облегченно вздохнул. Он все же немного боялся, не зная, как Каин отнесется к появлению Натие.
Жену Энки звали Шам Ли. Для такого имени имелась причина: солнечные блики и тепло распространяла она вокруг себя, кругленькая и маленькая, как солнце погожим утром. Она была первым человеком в Ноде, кто сам протянул Каину руку. Дети последовали примеру матери, приветствуя его.
