Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Бросились искать экипаж «восьмерки», обнаружили связанного и избитого штурмана в палатке, и вот тут все стало очень серьезно. Товарищ Уполномоченный метнулся к телефону, комполка даже и не заметил, когда. Только вернулся лейтенант через десять минут и сообщил, что в особом отделе дивизии очень заинтересовались происшедшим.
Комполка опять глянул на особиста и еле сдержался, чтобы не сплюнуть.
Таких бы шустрых да пропеллеры протирать на ходу, цены бы им не было! С другой стороны – лейтенант только выполнил свою работу. То, что работа у него собачья, – так кому-то нужно ее делать. Но вот если бы Товарищ Уполномоченный смог бы не трепаться хотя бы до утра, то, может, удалось бы все спустить на тормозах.
Костенко ведь вернулся? Вернулся. Жену привез и детей. Как бы сам комполка ни материл капитана, а если бы у самого так сложилось, то, если честно, и сам не знает, как бы поступил. Может, и самолет бы угнал. Комиссар, вон, тоже человек, прикрыл бы.
Лешка погиб…
Жаль, конечно, но ведь война, сложилось так. Он мог еще вчера мертвым на аэродром прилететь. Техники позвали комполка, показывали дыры в фюзеляже. Чудом Лешка выжил в небе… чтобы потом умереть на земле.
Ну, списали бы потерю как боевую. Был убит осколком зенитного снаряда или пулей. Под машину попал, в конце концов…
Хотя договориться с Товарищем Уполномоченным было бы непросто. Да, пожалуй, даже и невозможно.
Правильный у нас Товарищ Уполномоченный, подумал со злостью комполка. Все ему сразу ясно и понятно. Врага за километр видит…
Вон, на прошлой неделе и вправду разглядел. Успел пальбу открыть из револьвера, а товарищи его там на дороге и остались, не успели даже из машины выскочить. Напоролись на засаду, не повезло. А Товарищ Уполномоченный остался единственным особистом в полку.
– Скажите, Костенко, – голос особиста взлетел вверх, чуть не сорвался на крик – волновался лейтенант, вон, глазки горят, лоб раз за разом платком вытирает, волнуется. – Скажите, Костенко, вы понимаете, что совершили воинское преступление?
– Да понимает он все, – буркнул комиссар. – Все понимает, переживает и раскаивается. Аппарат вернул? Вернул. Документы Майского привез в крови? Привез. В бою искупит, я полагаю… Что, думаешь, в дивизии не поймут?
– Может быть, и поймут. – Товарищ Уполномоченный встал с березовой чурки, служившей ему табуретом. Чурка упала набок. – Может быть, и поймут, только ведь и спросят…
Лейтенант обошел стоявшего посреди палатки Костенко, будто осматривал редкостную скульптуру в музее.
– Спросят у гражданина капитана, где он оставил младшего сержанта Майского… Где вы его оставили, гражданин Костенко?
– В деревне, на улице… – глухо ответил Костенко.
– Очень интересно… Мертвого?
– Живого. Он прикрывал мой отход…
– Вот как? Интересно… Значит, вы отходили… А где ваше оружие, гражданин Костенко?
– Я оставил его Лешке… младшему сержанту Майскому…
– Ага-ага, младшему сержанту Майскому оставили… Свой пистолет, свое табельное оружие…
– Лешка не мог идти…
– Да слышал я уже эту историю… слышал… Но вы же понимаете, что вам можно верить, а можно и не верить? Понимаете? Кто может подтвердить? Ваша жена? Так она только что мне сказала, будто именно с ваших слов знает… вы ей сказали, что младший сержант Майский остался там добровольно. И только с ваших слов мы знаем, что было три выстрела из «ТТ». А если вы бросили товарища? Струсили и бросили…
– Ты, лейтенант, не заговаривайся… – тяжело вздохнул комполка. – Глупость Костенко совершил – не спорю, он и сам спорить не будет. Лешку жалко – понятное дело. Но в трусости Костенко обвинять… Ты знаешь, через что они каждый день проходят? Лучший комэск, между прочим. Представлен к ордену Красной Звезды, между прочим. Пикировщик от бога… Знаешь, под каким углом он пикирует на цель? Знаешь? Под каким, Костенко?
Костенко не ответил. Вместо него ответил его штурман, Олег Зимянин:
– Около пятидесяти градусов.
– Вот! – Комполка хлопнул себя по колену. – Ты знаешь, как оно – пикировать под таким углом? Знаешь?
– Не знаю, – ответил, не отводя взгляда от лица Костенко, Товарищ Уполномоченный. – Но я хочу узнать, что на самом деле произошло там, в деревне Чистоводовка. Очень хочу узнать… Гражданин Костенко сказал, что оставил умирающего товарища по его просьбе, чтобы тот прикрыл капитана и его семью. Может быть. Трусость Костенко командование полка отрицает, я не вижу причин не верить командиру полка и комиссару…
– Ну ты и… – начал было комиссар, но замолчал, махнув рукой.
– А знает ли командование полка, что Алексей Петрович Майский на самом деле не Майский, а Северов? Алексей Петрович Северов, сын расстрелянного участника троцкистской террористической организации. – Товарищ Уполномоченный резко повернулся к комполка: – Вы, товарищ майор, знали?
– Н-нет… – растерянно протянул комполка.
– И я не знал, мне из особого отдела дивизии вот только что сообщили. Сын врага народа при помощи гражданина Костенко перелетает за линию фронта… Это уже не глупость и самоуправство, а что-то похуже получается… – Товарищ Уполномоченный потер руки почти радостно, с предвкушением потер. – Значит, вернулся к нам Костенко, а Майский-Северов там остался и вроде как погиб или покончил с собой… С чего это сыну врага народа жертвовать собой ради семьи красного командира? Может, узнав о сигнале, который увидел Костенко, Майский предложил ему вариант? Он помогает угнать самолет, а за это его командир оставляет Майского на вражеской территории, а нам сообщает, что погиб младший сержант. А может, Майский еще до войны начал работать на немцев? Шпионил, сообщал врагу важные сведения? Нет? Не может быть?
– Лешка Майский сбил два немецких истребителя, – не выдержал Олег Зимянин.
– Молодец! – воскликнул Товарищ Уполномоченный. – Герой! Если бы он по ним не стрелял, то сам бы погиб. Это он себя защищал. Троцкисты и фашисты – как животные, они готовы любого убить, лишь бы самому выжить… Любого, хоть собственную мать, хоть такого же, как они, фашиста или троцкиста. Вы не читали материалы допросов членов троцкистского подполья? А я читал – они валили друг на друга, сдавали своих, лишь бы им послабление вышло…
– И вышло? – спросил Костенко.
– Нет, не вышло! А вот у вас с троцкистским последышем – вышло. Сговорились! Вот, товарищ старший лейтенант Зимянин, ваш штурман, когда заподозрил, что вы собирались лететь, он попытался вас остановить. Лучше бы, конечно, сообщил мне, но он ведь попытался… Попытался. Был вами зверски избит, связан, но пытался… А вы, коммунист Костенко, капитан Военно-Воздушных Сил Рабоче-Крестьянской Красной Армии, вы пошли на сговор с врагом… Ради чего? Ради своего семейного благополучия. Вам нужно было жену и детей спасти, видите ли… Они что, не могли там подождать возвращения нашей армии? Они…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
