«Джули! Джули!! Джули!!!..» – грохотом отзывалось внутри меня.
Я не знала, что будет дальше, не знала, как все обернется, и мне было плевать. Я хотела лишь, чтобы все это скорее закончилось, а конец был счастливым. Мои слезы стекали по щекам и падали вниз. Мне просто хотелось исчезнуть, в одночасье испариться.
Вдруг раздался шорох. Сначала я не поняла, что происходит, а когда подняла голову – увиденное меня потрясло.
Джо медленно поднимался на ноги. Вот он сидит уже на корточках, одной рукой держась за дверцу; вот тихо выпрямляет спину и начинает отряхиваться. Затем смотрит на меня, и несмотря на то, что в темноте я не вижу его лица, я начинаю чувствовать его пронзительный взгляд.
Я сидела в ужасе; меня парализовало. Я не знала, что делать.
И тут он на меня набросился, вцепился своими лапами мне в горло и начал душить. Я упала на спину, он лег сверху. Он душил меня все сильнее и сильнее, наваливаясь на меня всем телом. Передо мной все поплыло.
Правой рукой я шарила по полу, надеясь найти какой-нибудь тяжелый предмет. Когда я готова была уже отключиться, я нащупала что-то тонкое и влажное. Оказалось, это был поломанный руль от велосипеда. Я ударила им Джо по голове что было силы. Его хватка. ослабла. Воспользовавшись этим, я оттолкнула ногами его от себя. Он отлетел назад, вылетев из домика на улицу. Я быстро вскочила, схватив пистолет. Вышла на улицу и наставила пистолет на него.
Он вновь поднялся на ноги. Спокойно начал отряхиваться.
Вдали играла мелодия полицейских сирен, и казалось, что полиция сюда никогда не доедет.
В лунном свете я разглядела кровь, вытекающую из его груди, и не поверила своим глазам.
«Этого не может быть!»
– Может, мисс Кэрролайн, – возразил Джо, словно прочитав мои мысли. – Я же сказал вам, что мы умерли. Второй раз умереть нельзя; а все это – ад.
В какой-то момент я даже поверила в это, а потом сказала себе, что слушать его нельзя.
– Заткнитесь! Не говорите ни слова! Скажите, где моя дочь!
Я подняла пистолет повыше, целясь ему в голову. Мои руки продолжали дрожать, и самое ужасное в этом было то, что он это видел.
– Я же говорил вам, мисс Кэрролайн, вы убийца! – он улыбнулся своей тошнотворной улыбкой.
– Отвечай! Живо! Где она?! – голос меня тоже подводил: я заикалась.
– Вы еще не поняли? Это ад! Дочь ваша на небесах. Ее здесь нет. Здесь лишь призраки мук.
Я не выдержала. Невольно спустила курок. Пуля раскрошила его голову. Брызнула кровь. Он упал.
«Все?» – спросила я саму себя и услышала его смех. Его противный смех.
Он поднялся снова. Глянул на меня сквозь кусочки мозга, которые повисли на его лице, улыбнулся.
– Простите, мисс Кэрролайн, мне некогда с вами возиться. К тому же полиция сюда едет. Не хочу лишних проблем.
Затем он спокойно прошел мимо меня, подошел к своей машине, сел в нее, завел и уехал прочь.
Я стояла и не могла поверить в увиденное.
Лунный свет озарял мне лицо, но, к сожалению, не разум.
Приговор
Полиция приехала тогда, когда Джо был уже далеко от этого места. Свет фар выхватил из темноты мой силуэт. Я стояла спиной, в моих руках был все еще зажат пистолет.
– Бросайте оружие! Живо! Руки держите так, чтобы мы их видели! – услышала я молодой мужской голос.
Я сделала так, как мне велели. Когда повернулась, свет фар больно ударил по глазам. Затем ко мне подошел один из полицейских, надел наручники и посадил в машину.
Мы двинулись в участок.
Я уже полностью запуталась в себе и во всем происходящем.
В полицейском участке меня провели в камеру и закрыли. Мне надлежало провести здесь несколько дней, а то и недель, пока не начнется суд. Но сначала, конечно, мне надо было найти адвоката.
Я не говорила ничего лишнего. Просто молчала, и все. Я полностью ушла в себя и в свои размышления. В голове была куча вопросов. К сожалению, ответов на них я не знала.
Мой мозг словно разрывался на части. С одной стороны, мне все это казалось нереальным, а с другой – что это могло еще быть? Ад? Я в него не верила, как и в Бога.
«Ты не могла умереть!» – говорил мне мой внутренний голос, однако разум говорил, что вполне могла.
Разум? Еще и говорил, что вполне могла? Видимо, рассудок уже полностью затуманился.
Я думала также о Джо. О Джули. Вспоминая ее, я плакала – не могла сдерживаться. Ведь, возможно, она еще у него, и жива. Возможно, ждет, когда я к ней приду и спасу ее.
«Дочь ваша на небесах. Ее здесь нет», – все вспоминались мне его слова.
На третий день ко мне пришла мама. Вид у нее был замученный. Она села на соседнюю койку, посмотрела на меня заботливым взглядом и сказала.
– Прости меня, детка! – из ее глаз потекли слезы. – Пожалуйста. Это я виновата.
Я еле сдержалась, чтобы не расплакаться тоже.
– Нет, мама. В этом твоей вины нет. Я не знаю, что со мной происходит.
– Мы найдем лучшего адвоката. Милая, я тебя вытащу. Все будет хорошо! – она вытерла слезы.
– Спасибо, мам. Но я не могу понять – за что меня хотят посадить? Я так запуталась. И чем дальше иду, тем становится хуже.
– Детка, – начала она, но не докончила. Затем собралась было продолжить, как в дверь постучали.
– Ваше время вышло, миссис, – послышался за ней грубый мужской голос.
Я посмотрела на маму и не выдержала – начала рыдать.
– Мама, не уходи, пожалуйста! Останься со мной! Прошу! Не оставляй меня! – я бросилась к ней и начала ее обнимать.
– Солнце, я бы с радостью. Но я не могу. Милая, все будет хорошо. Я обещаю! – она поцеловала меня в щечку. – Все наладится.
– Миссис, – вновь раздался голос за дверью.
Мама встала, поцеловала меня – на этот раз в лоб – и подошла к двери.
– Я готова выйти, – сказала она, стукнув по ней кулаком.
Дверь распахнулась, и она исчезла, оставив меня одну.
Я закрыла лицо руками и продолжила плакать.
Прошел еще один день. Я лежала на койке и размышляла над всем тем, что со мной произошло. Я вспоминала тот день, когда детектив Вуд обвинил меня во всех преступлениях. Он сказал, что я собственноручно продала свою дочь в рабство, а потом убила ее. Он сказал, что Джо не существует.
Как такое возможно? Ведь я его видела, боролась с ним, стреляла в него. Я пыталась убить его несколько раз.
«Вот именно. Если бы он существовал, ты бы его убила!»
Я совершенно запуталась во всем. Тот момент, когда в погреб спустилась Джули, казался сейчас каким-то нереальным. Сюрреалистическим. Быть может, поэтому я и не так страдала от того, что сейчас, возможно, она у него дома и он над ней издевается. Какая-то часть меня уже смирилась с ее смертью. Даже дважды.
