выступать в качестве властной госпожи. Мысль, что мужиком можно помыкать, заставляя пресмыкаться, ранее ей в голову не приходила.
Не то чтобы Вероника не любила мужиков. Совсем наоборот. С детства она была атаманшей, возглавляя все компании и подавляя более слабых своим величием, громким голосом и смехом, а позже, когда яблочко стало наливаться соком, сделалась объектом вожделения сразу всех мужчин: от тех, что еще не избавились от прыщей, до тех, кому почтальоны уже приносили пенсию на дом. Подумав, что девственность – это лишь нелепое препятствие на пути к цели, Вероника охотно с ней распрощалась, выбрав из числа своих кавалеров наименее противного. Лежа под ним с раскинутыми ногами, Вероника чувствовала нелепую возню, боль и легкое разочарование от того, что секс, о котором так много говорили, в реальности дело не слишком приятное, и чего было огород городить?
Секс она распробовала позже, когда сквозь кольцо ее ног прошло довольно много мужчин, а репутация шлюхи прочно прилипла к ней. А шлюх никто не брал замуж, хоть ты тресни. Зачем? Если к ней всегда можно прийти и позабавиться. Веронике очень хотелось замуж, чтобы фата, свечи в хрустале, салат «Селедка под шубой» и каравай, от которого надо кусать по очереди. Уж она бы откусила! Но мужики, мерзкие, потные, кто ни единого раза не принес ей ни цветочка, а только спиртное, причем не самое хорошее, распускали слухи, делились мнением о том, насколько хороша эта потаскушка в койке, а вот замуж не звали. Когда Веронике исполнилось семнадцать, в день рождения она подошла к телефону, ожидая услышать поздравление от немногих оставшихся подруг, и услышала там хихиканье и шепоток существа, пол которого она так и не смогла определить:
– С днюхой, проститутка! Кто сегодня придет к тебе со свечкой наготове?
Тогда, стиснув зубы и не отвечая на слезы матери, Вероника и уехала в Москву, собравшись в рекордные сроки. В столице ее репутация тоже портилась, но хотя бы не так быстро.
Став госпожой, она обратила свою репутацию против жалких мужчин, что так обидели ее в юности, и справедливо полагала, что рано или поздно кто-то оценит ее по достоинству, но цена, пусть и оставалась высокой, была все же не той. Фату и кольцо ей не предлагали.
Москва слегка обтесала Веронику, придав ей лоска, но годы шли, и она, перешагнув порог тридцатилетия, стала всерьез задумываться над тем, как жить дальше. Деньги утекали как вода, а желающих жениться так и не нашлось. А потом в ее сети попал Олег Куприянов, запавший на прелести госпожи Вероники.
С Олегом было легко. В ее умелых руках он был просто щенком, растекющимся до состояния медузы. Она быстро выследила его и ничуть не удивилась, увидев его жену, это бестелесное создание с прозрачным личиком. Разве такая должна быть рядом с ним?
Спустя несколько месяцев Олег перестал воспринимать Веронику исключительно как кусок мяса и начал откровенничать, даже со смехом рассказал, что у его тестя похожие пристрастия и он тоже ходит к проститутке. Вероника взяла эту информацию на вооружение, подумав, что в случае чего может прибрать к рукам если не Олега, то его родственника, но потом, поглядев на этого престарелого жуира, от своих мыслей отказалась: отец Марии, жены Олега был совершенно неинтересным, да еще и нищим. Но мысль, что она в любой момент может разрушить семью своей соперницы, не давала Веронике покоя несколько месяцев. Она почти решилась на неосторожный выпад, но побоялась, что тесть расскажет обо всем зятю, на которого у Вероники были грандиозные планы.
Медленно, исподволь Вероника внушала Олегу мысль избавиться от жены, думая, что беспомощный в койке и безжалостный в жизни Куприянов поймет, какой бриллиант сияет рядом с ним, и избавится от чахоточной курицы, не способной ни на что, кроме унылого кудахтанья. И потому, когда он, пьяный в стельку, позвонил ей из Крыма со словами, что с его женой покончено, Вероника сочувственно помолчала, с трудом подавляя радостный вопль и выделывая ногами разудалые кренделя.
* * *
Просидев в ванной почти час, Маша поднялась с пола, чувствуя, как затекли ноги. Деньги притягивали ее взгляд, как магнит. Глядя на эти красноватые штабеля, Маша невесело усмехнулась: вот так и решаются все финансовые проблемы, но появляются другие, за которые запросто отрывают голову. У нее ни на минуту не возникло сомнения, что эти деньги, денежки, деньжища достались Маргарите отнюдь не за ее актерские дарования. У этого капитала имелся хозяин, и вряд ли им была покойная Маргарита Захарова. Иначе она не обосновалась бы в этой небольшой двушке на окраине Новосибирска. Нет, такие деньги требовали совершенно других антуражей, дворцовых, дизайнерских, с гигантскими пространствами, залитыми мертвенно-белым светом, с обилием стекла и хрома, или же заставленных до самого потолка антиквариатом, тяжелой дубовой мебелью и персидскими коврами, по которым неслышно ходили породистые коты, носатые борзые и вышколенный дворецкий. Для Маши, которая хоть и не имела собственных капиталов, но тем не менее очень хорошо представляла себе, как живут богатые люди, это было слишком много.
Разве что деньги были не настоящие.
Маша схватила упаковку и вытащила из нее тугую хрустящую пачку. Разорвав бандероль, она схватила купюру и поднесла ее к окну, готовясь бесстрастно признать фальшивку, однако на бумаге высветились водяные знаки, да и на ощупь купюра была самая что ни на есть подлинная. Маша взяла еще несколько банкнот и убедилась, что деньги очень похожи на настоящие. К тому же это было видно, купюры были отнюдь не новые, точнее, некоторые уже явно были в употреблении. Глядя на разбросанные по полу деньги, Маша приуныла, но потом подумала, что фальшивомонетчики сейчас наверняка научились выпускать высококачественные подделки, так что проверить их невооруженным взглядом вряд ли получится.
Она сгребла деньги в кучу, кое-как перевязала резинкой для волос и сунула толстую, как котлета, пачку, в сумку, торопливо натянула на себя Ритины вещи и бросилась к дверям. Выходя из лифта, Маша наткнулась взглядом на почтовый ящик с прозрачной дверцей, где за выведенной белой краской цифрой виднелся ворох каких-то бумажек. На связке болтался совсем маленький ключик, Маша сунула его в скважину почтового ящика, открыла его и с трудом вынула смятую бумагу. Ничего интересного: рекламный спам, агитационная газета какой-то партии, квитанции на оплату квартиры. Положив квитанции в сумку, Маша смяла остальные бумаги и на выходе сунула их в урну.
Первая мысль, которая пришла в голову, попробовать расплатиться купюрами в магазине, но, подумав, Маша эту идею отмела.
