сидели на уроках, учителя много и нудно говорили вслух… Так будет и завтра, и послезавтра, когда многие придут на похороны Лембита. И через два дня, когда она уже точно окажется в Низовье и забудет о том, что еще недавно боялась какой-то контрольной по математике или домашнего ареста.
– Проуа Патс сказала, что по тебе все скучают, – сказала мама, продолжая улыбаться. – Говорила, что и сама ждет твоего возвращения. Вы, кажется, обсуждали с ней какие-то интересные слова.
– Да, я кое-что уточняла.
– Она хвалит тебя за чтение и любознательность. Я была очень рада это слышать, Эльга. Эта встреча прошла намного лучше предыдущей, той, когда в школу приходили родители Эйнике Ратас.
– Они странные.
– Ох, это так… – Лаура покачала головой. – И очень меня разозлили тогда. Но, знаешь, не все странные люди плохие! Пока я ждала тебя у машины ко мне подошел человек. Сначала он даже напугал меня, а потом взял и подарил мне этот букетик, представляешь? Просто так!
Элли отвлеклась от окна и повернулась в сторону водительского сидения.
Мама вытащила из кармана осеннего пальто четыре веточки сухой лаванды, связанные черной лентой.
Глава 17
Бдение
– Мама, пожалуйста, выброси эти цветы.
Лаура рассмеялась.
– Что? Элли, не нужно быть такой категоричной. Это просто лаванда. Между прочим, она хороша как успокаивающее растение. Иногда ее добавляют в наполнитель для подушек или кондиционер для белья…
– В том то и дело, мама! Выброси букет сейчас!
Мама изменилась в лице. А затем резко остановила машину, зарулив на обочину.
Они успели отъехать совсем недалеко. Отсюда Элли вполне могла дойти пешком и до школы, и до дома… Но до места, в котором можно было неплохо провести время за приятным разговором, нужно было еще добираться. В районе нескольких километров не было никаких магазинов или кафе.
– Элли… – сдержанно начала Лаура, но лицо ее приобрело неприятный красноватый оттенок. – Сейчас ты перестанешь повышать на меня голос. Извинишься. И мы поедем дальше. Хорошо?
– Мама! – не унималась девочка. – Мамочка, пожалуйста, послушай, ты просто не понимаешь, что это такое! А я понимаю, поэтому очень тебя прошу! Выброси эти цветы!
– А ты как всегда считаешь себя умнее всех, Эльга? – раздраженно спросила мама. Ее рот вновь начинал вытягиваться в знакомую узкую полоску. – Я пыталась быть хорошей мамой для тебя сегодня! Хотела, чтобы ты не была дома, когда там идет подготовка! Но ты снова… Снова так себя ведешь!
Бу-бум. Кровь отлила от лица Элли. Она почувствовала, как что-то тяжелое прокатилось внутри сверху вниз.
– А что происходит дома, мама?.. – негромко уточнила девочка. – Почему ты меня увезла?
Лаура дышала часто и прерывисто. Было сложно понять, что именно происходит с ней, что за мысли крутились в ее голове и заставляли вести себя так противоречиво. Общение с мамой было похоже на то, что бабушка называла закалкой в детстве. Серафима приучала близнецов принимать то горячий, то ледяной душ, помогая им вырабатывать что-то важное. Кажется, это называлось сложным словом «и-м-м-у-н-и-т-е-т».
– Подготовка к суточным бдениям, Эльга. В гостиной ставят гроб.
Элли тяжело вздохнула и посмотрела в окно. Лембит ушел сам. Смерть не была страшной. А путешествие в Низовье должно было состояться, хотелось этого кому-то, кроме Элли, или же нет.
Но те ритуалы, что живые люди придумывали и воспроизводили вокруг утраты человека, были ужасны. «Драма», как ее называл Ткач, разъедала все хорошее, заполняя пространство чем-то очень плохим.
Все соберутся у гроба и будут суетиться. Потом горько плакать и страдать. И все это, несмотря на то, что бабушка отправила Лемми в Низовье сама, мама сталкивалась с мнимой смертью не впервые, а внутри деревянного ящика никого, совсем никого не было.
Нужда изображать трагедию была значительно хуже, противней и тяжелее самой трагедии. Людей пугала совсем не смерть. Их пугали гробы, свечи и невнятно поющие дядьки в темной одежде.
Почему этого никто не понимал?
– Мы сейчас поедем туда, куда собирались. И я не хочу слышать ничего больше про эти цветы. Они будут лежать в машине, пока мы с тобой обедаем. И никому не навредят.
Девочка пожала плечами.
– Я не слышу твоего ответа, Эльга, – настойчиво проговорила Лаура. Казалось, что она взяла себя в руки, но от прежней улыбки не оставалось и следа.
– Хорошо, мама.
– Отлично.
Машина снова тронулась с места. Остаток поездки до кафе, которое мама присмотрела для совместного обеда, прошел в тишине.
По пути Элли размышляла о том, какой Лауру мог знать ее папа. Какой мама была до того, как все произошло. В голове вертелись мысли о том, что родители точно не выбирают друг друга просто так. Но нынешние Ткач и Лаура были не похожи совсем.
Пожалуй, Элли бы даже могла окрестить их абсолютными противоположностями.
Ткач был веселым, а мама грустной.
Мама делала Элли больно, а Ткач из-за этого злился и пытался ее защитить.
Ткач был посланником из неведомого мира, который находился «под нами», а мама отказывалась верить во все это, считая, что бабушка и ее миссия – это какая-то тяжелая болезнь.
Но когда-то давно, когда еще ни Элли, ни Лемми на свете не было, они были похожи. Любили друг друга, и именно поэтому вообще появились близнецы.
Верить в то, что это произошло случайно, девочке не хотелось.
Маленькая кофейня на рубеже городского поселения Ихасте славилась домашней выпечкой и приятными ценами. Те взрослые, что работали в Тарту, заезжали сюда утром и брали обед с собой.
В будни приятное местечко пустовало.
– Выбирай стол, – безэмоционально сказала мама, когда они с Элли зашли внутрь. – Что тебе взять?
– Что-то с колбасой и сыром.
– Хорошо.
Элли выбрала круглый стол у большого окна. Через стекло было видно пустую улицу. Напротив кофейни располагалось парковка, а уже за углом начинался густой, непроходимый лес.
Мама вернулась к Элли со слойкой и кружкой горячего чая. Себе она взяла стакан воды и тарелку супа, похожего на пюре.
– Это же не суп на самом деле, – сказала девочка, когда мама садилась напротив нее.
– Это крем-суп.
– А выглядит как пюре.
– Приятного аппетита, Эльга, – закрыла Лаура неинтересную ей тему. – Жуй хорошо.
Элли откусила кусочек от разогретой булочки и принялась тщательно его жевать. Булка явно была несвежей, а микроволновка сделала тесто еще тверже, чем нужно. Возможно, слойка была перегрета, а может быть, изначально плохо приготовлена.
Но взрослым нравилась здешняя выпечка, поэтому маме о том, что на самом деле слойка была абсолютно
