бери в голову.
Она оторвала еще один кусок и поднесла его к моему рту.
— Это обязательно? — спросил я, нахмурившись.
— Ты отрываешь людям головы и пьешь кровь, но тебя пугают сырые яйца?
Я застонал и послушно открыл рот. Тея засунула в него тесто и стала ждать.
Медленно пережевывая, я с удивлением обнаружил, что не испытываю отвращения.
— Неплохо.
— Подожди, пока не попробуешь тесто для печенья с шоколадной крошкой. Оно изменит твою жизнь, — пообещала она. — Думаю, это мое любимое блюдо.
— У меня уже есть любимое блюдо, — мрачно сказал я.
Но Тея отступила, погрозив пальцем.
— Мы никогда не испечем это печенье, если у тебя появятся новые идеи.
Я поднял руки в знак капитуляции. Сегодняшний день был посвящен созданию воспоминаний. Я должен был вести себя хорошо.
Когда мы закончили с обеими партиями, мы принялись за украшение, что было гораздо сложнее, но веселее. Оказалось, что Тея также неравнодушна к глазури.
— Все готово, — объявил я.
— Ты слишком торопишься, — проворчала она. Повернувшись, она ударила меня по носу кончиком тупого ножа.
Я сердито посмотрел на нее, и в поле моего зрения попало немного красной глазури. Она расхохоталась, и я воспользовался своим шансом. Я поднял ее на столешницу и обнял. Ноги Теи обхватили мою талию, и она, хихикая, вытерла глазурь с моего носа.
— Прости. Не ворчи.
— Я не ворчу, — пробормотал я.
Она вскинула бровь, но мой телефон зазвонил раньше, чем мы успели обсудить этот вопрос. Я вытащил его, чтобы посмотреть на экран, и замер.
— Мне нужно ответить, — объяснил я, принимая звонок. — Что случилось?
Звонивший начал говорить, и я получил информацию, которую ждал и которой страшился уже несколько недель. Когда я завершил звонок, Тея смотрела на меня встревоженными глазами. Она сцепила пальцы и сглотнула.
— Кто это был?
Но важно было не то, кто это был. Важно было сообщение.
— Друг, — сказал я ей, сделав глубокий вдох. — Тея, мы нашли твою маму.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Тея
Теперь я понимала, что существует разница между представлениями людей и вампиров о том, как праздновать Рождество. Эль Парадейсос превратился в зимнюю страну чудес с тех пор, как мы собрали вещи и покинули семейный дом несколько дней назад.
— Тихое семейное Рождество? — повторила я слова Джулиана, рассматривая декор. Гирлянды украшали двери и оконные рамы. Две большие вечнозеленые ели стояли по бокам от входа, опутанные гирляндами из сверкающих белых украшений и крупных белых пуансеттий. Мне показалось, что я забрела в холл очень модного и очень претенциозного отеля.
— Похоже, моя мама решила превзойти саму себя. — Напряжение сквозило в словах Джулиана, когда он осматривался. По дороге с нашей оконечности острова он молчал и все еще казался озабоченным. Он поднял коробки, которые мы привезли. — Я положу их под елку.
Он прошел за угол в гостиную, но я задержалась. По правде говоря, мне нужна была минутка. Я думала, что к нашему приезду буду в полном порядке, но теперь понимала, что выдавала желаемое за действительное. За последнюю неделю произошло слишком много событий, и что теперь я должна была делать? Пить гоголь-моголь и петь вампирские гимны у елки?
— Привет, — прервал мои размышления дружелюбный голос, и обернувшись, я увидела Жаклин, направляющуюся ко мне. Она выглядела мягче, чем обычно, выбрав блеск вместо малиновой помады и свитер цвета слоновой кости, доходивший ей почти до колен. Ее волосы были собраны в свободный хвост, а локоны рассыпались по плечам.
Я заставила себя улыбнуться, чувствуя себя слишком нарядной в своем шелковом брючном костюме цвета шампанского. Я слишком нервничала, чтобы спросить Джулиана, насколько официальным будет мероприятие.
— Мне следовало надеть джинсы.
— Ерунда. Ты выглядишь великолепно. — Она обняла меня, и я почувствовала аромат пропитанных солнцем персиков и фрезии. Я понятия не имела, были ли это действительно дорогие духи или ее естественный запах, но я мгновенно расслабилась. Она сделала шаг назад и внимательно посмотрела на меня. — Как ты?
По ее тихому голосу я поняла, что Джулиан сообщил ей о том, что моя мать нашлась. Насколько я знала, именно она позвонила и сообщила эту новость. Конечно, «нашлась» — было небольшой натяжкой. Ее нашли. Мы знали, где она находится. То, что произойдет дальше, было менее определенным.
— Я в порядке, — сказала я как можно увереннее, чтобы скрыть ложь.
— Ага. — Жаклин цокнула языком. — Слушай, если ты не хочешь говорить со мной об этом, ничего страшного. Но если тебе это нужно — я здесь.
— Я знаю. — Я глубоко вздохнула и выдавила из себя гораздо более скромную, но искреннюю улыбку. — Я не совсем понимаю, что мне нужно.
— Ты собираешься связаться с ней? Или пошлешь к ней кого-нибудь? Или…? — Она замялась, но я догадалась, что именно она собиралась спросить.
Собираюсь ли я сама поехать к маме?
Я знала, потому что этот вопрос я задавала себе с тех пор, как мы получили новости.
— Джулиан позволил мне самой определиться, — объяснила я.
Ее брови взлетели вверх.
— И что ты об этом думаешь?
— Отчасти мне нравится, что он позволяет мне сделать выбор, — сказала я, прежде чем заколебаться.
— Но? — подтолкнула она.
— Я не знаю, что делать, — вырвалось у меня, и мои слова, отскакивая от покрытого плиткой пола, прозвучали громче, чем я ожидала. Я взяла себя в руки, пока не испортила слезами макияж. — Она решила не общаться со мной.
Жаклин сочувственно вздохнула, обхватив меня за плечи, и притянула к себе.
— Это неправда. Она не хочет видеть Джулиана, — прошептала она. — Она твоя мать. Конечно, она хочет видеть тебя.
Мой взгляд метнулся к ней.
— Потому что матери категоричны, когда дело касается их детей, да?
— Туше, — сказала она с глухим смешком. — Но на самом деле ваши отношения с мамой совсем другие.
— Кстати, ты говорила со своей мамой?
— Ну, меня не пригласили
