в 12–15 лет, женщины в работах не участвовали. Наемных рабочих не использовали, промысел был семейный. Производство было специализированным: одни сундучники делали «белье», другие покупали его, красили и оковывали, снабжали приборами; редкие кустари соединяли в своих руках обе операции. Много сундуков, обитых железом, с особым «морозным» орнаментом, напоминавшим зимние узоры на оконном стекле по черному фону, изготовлялось на Урале, в районе Нижнего Тагила. Старинные сундуки разного размера, от небольших плоских, с покатой крышкой укладок-подголовников, окованных узорным железом и снабженных секретными замками с «музыкой» (в них в дороге везли деньги и документы, во время сна подкладывая под голову) до огромных крестьянских сундуков под приданое невест (вообще, каждый член купеческой, мещанской и крестьянской семьи имел собственный сундук, заменявший платяной шкаф) были самой популярной крестьянской мебелью. Но русские сундуки, поставленные один на другой, по размеру, сужающейся кверху горкой, можно было увидеть и в юртах азиатских кочевников, и в саклях кавказских горцев, и даже в Персии и Турции. Делались затейливые сундуки с потайными отделениями, с ящичками для мелочей, с вделанными изнутри в крышку зеркалами (перед таким открытым сундуком наряжались девушки и молодухи на гулянье), расписанные яркими розанами, украшенные просечным и полосовым железом, на низеньких ножках. Чрезвычайно популярной разновидностью дорожных сундучков были погребцы с отделениями для тарелок, чайных чашек и блюдец, ножей, ложек и вилок, сахарницы, уксусницы и солонки, штофика с вином и даже для маленького складного самовара; их чаще всего обивали шкурой нерпы, а иногда украшали живописью и лакировали. Такой погребец был обычной принадлежностью дворянского и купеческого обихода: поездки на лошадях ведь были долгими, и в дороге всегда требовалось перекусить. Впрочем, и обычные сундуки находили свое место в дворянских особняках. Делались и небольшие сундучки для солдат, а матросские сундучки были строго определенного размера, на ножках, для устойчивости слегка сужавшиеся (корабль ведь качает, и вода в кубрик может попасть), обшитые прокрашенной парусиной и с плетеными из веревки ручками; рисовавшийся изнутри на крышке любимый корабль владелец заказывал уже сам. Загляденье, а не сундучки! Изделия мастерами продавались скупщикам, через которых они поступали на ярмарки.
В Черноземной области столярный промысел заключался в изготовлении сундуков, простой мебели, оконных рам, ящиков для гармоний, большей частью на заказ для удовлетворения местных потребностей. В Приуральском районе, к которому статистики относили уже описанную Вятскую губернию, в большом количестве изготовлялись и другие изделия: кросна (ткацкие станы), челноки и берда к ним, веретена и т. д. А в Екатеринбургском и Кунгурском уездах, например, в значительном количестве выделывались колодки для сапожных мастерских.
А вот в Поволжье столярный промысел был развит сравнительно слабо, и если в Вятской губернии в 1910‑х годах начитывали до 10 тысяч столяров, а в Московской – 12 500, то в Казанской их было всего 2218, Самарская губерния насчитывала лишь около 500 столяров, Саратовская – 210, Симбирская – 517. Считалось, что общее количество столяров-кустарей в России было не менее 50 тысяч, а число фабричных рабочих столярных предприятий (все тех же крестьян-отходников) – всего 18 тысяч. В Казанской губернии на 2 с лишним тысячи кустарей было всего 426 фабричных столяров, а в Саратовской – 38. Производилась кустарями главным образом простая мебель, причем наибольшее ее количество вырабатывалось в Казанском уезде, а также в Кузнецком уезде Саратовской губернии. В Бугульминском уезде Самарской и в Хвалынском Саратовской губерний изготовляли главным образом сундуки. Производство оконных рам было развито в Сызранском уезде Симбирской губернии и в с. Жаловка Карсунского уезда, откуда изделия доходили до Кавказа, Дона, Оренбурга и Сибири. В д. Новые Ключи Мамадышского уезда и нескольких селениях Казанского уезда изготовляли дубовый паркет. В нескольких селениях Казанского и Царевококшайского уездов занимались распиливанием досок и изготовлением тарных ящиков для свечей, мыла, стекла и стеклянной посуды, сбывая их в Казань по 12–13 рублей за тысячу.
Столярный промысел отличался огромным разнообразием, связанным и с наличием или отсутствием материала, и со спросом на те или иные изделия, и с местными традициями. Например, в Казанской губернии существовало производство трубок и чубуков, преимущественно в селениях с чувашским и марийским населением. Промысел этот был лишь в шести уездах, в отдельных деревнях. Обильно украшенных, характерных для инородческого населения трубок изготовлялось около 800 тысяч штук в год на сумму до 300 тысяч руб. Промысел был семейный, вся работа велась в жилой избе. Работали мастера и летом, и зимой, в свободное время. При занятии хозяйством кустарь успевал сделать 10 трубок с чубуками в день, а работая от базара до базара, в продолжение недели иногда успевал изготовить их до 100 штук. На трубки шел исключительно клен, на чубуки – липовый молодняк. На сотню трубок требовалось материала копеек на 60–70, сотня трубок без чубуков продавалась от 1,5 рублей, с чубуками от 1,8 до 2 рублей, чубуки отдельно шли от 50 копеек сотня, поштучно на копейку, иногда на две. Возникновение промысла относили к 60‑м годам; еще на рубеже XIX–XX века трубки продавались по 5–6 рублей за сотню, и этим делом было занято большое количество рук. С падением спроса и цен количество кустарей сократилось вполовину, спрос же стал уменьшаться с переходом молодежи от курения трубок к папиросам.
Только в Вятской губернии, в Слободском и Вятском уездах, существовал т. н. каповый промысел: изготовление различных мелочей из капокорня, болезненного нароста на корневище березы, достигающего иногда огромных размеров и напоминающего на срезе карельскую березу. Появился он примерно в 20‑х годах XIX века в г. Слободском, а первым мастером был столяр Василий Макаров. Однажды к Макаровым заехал управляющий заводом и показал деревянную табакерку заграничного изготовления, с крышкой на шарнирах. Заинтересовавшись ею, Макаровы попросили оставить ее. Они решили, что для мелких шарниров требуется прочный материал, и решили испробовать кап, который хотя до того и был известен, но употреблялся очень редко при выработке простых поделок. Первые изделия Макаровых оказались очень красивыми и получили большой спрос. Уже на первой Российской мануфактурной выставке 1829 года в Петербурге Макаровы получили за свои изделия премию в 500 рублей и серебряную медаль. Постепенно промысел распространился по губернии. По переписи 1909 года в Вятском уезде насчитали 117 мастеров-каповщиков. Средний их заработок был 1 рубль в день, понижаясь до 90 копеек. Считая продолжительность рабочего года в девять месяцев, когда нет полевых работ, а за исключением праздников и воскресений семь месяцев, или 210 дней, чистый годовой заработок каповщика оставлял 190–200 рублей. В конце XIX – начале ХХ века мастера сбывали свои изделия в магазины Вятки и в кустарный земский склад, но большей частью предпочитали сдавать в мастерскую Кушева, у которого для скупки был даже назначен специальный день. Сам Кушев сбывал изделия в большие города России, в Австрию, Германию, Францию и Англию, где у него были специальные агенты.
Существовало и довольно развитое игрушечное производство, главным образом сосредоточенное в Московской губернии, значительно менее в Нижегородской и Владимирской. Более всего изготовлялось игрушек в Сергиевом Посаде с его слободами и в пяти селениях разных волостей Дмитровского уезда, где работало
