не могла понять, то ли ему стыдно за то, что он не рассказал мне о задании группы раньше, то ли его нервирует присутствие Наоми. Скорее всего, это было и то, и другое.
— Мы должны сдвинуть столы вместе, — она двигала руками, когда говорила. Ее пальцы выглядели изящными, когда она указывала на детей, давая каждому определенную команду. Они слушали ее без протеста.
Стулья скреблись по плитке, издавая глухой звук. Сколько бы Наоми ни говорила им, что надо нести, они все равно тащили.
Я остановился рядом с ней, изо всех сил стараясь не мешать детям. Я заметил, что Наоми сильно почесывает руку и каждые несколько секунд поглядывает на телефон. После пятого почесывания руки за две минуты я заставил себя выйти из зоны комфорта и спросить:
— Тебя что-то беспокоит?
Она растерянно моргнула.
— Что?
— Ты выглядишь…
Тревожной? Я не знал. Единственное, что я знал, это то, что она не похожа на себя.
— Все в порядке, — Наоми улыбнулась своей обычной улыбкой. — Как только мы возобновим занятия, ты не против стать ведущим? У меня плохо с пониманием прочитанного, я всегда прогуливала на курсах английского. Мне было бы странно давать им указания, когда ты сидишь рядом со мной.
— Я уверен, что ты справишься, — мои слова должны были утешить меня, но, похоже, они вызвали обратное. Ее пальцы снова почесали руку. Если бы у ее платья не было длинных рукавов, ее ногти могли бы прорвать кожу при таком сильном нажатии.
— Ты должен это сделать, — настаивала она. — Я лучше умею говорить. Я могу направлять дискуссии.
— Хорошо, — я кивнул, не желая больше давить на нее. Не успел я подумать об этом, как потянулся вперед, чтобы накрыть ее поцарапанную руку своей. В тот момент, когда моя ладонь соприкоснулась с ее, она замерла. Инстинктивно мои пальцы обхватили ее. Я чувствовал себя как на автопилоте. Как бы мой мозг ни убеждал меня отстраниться, я не мог. Только если не помешать ей вцепиться когтями в кожу.
— Это выглядело непроизвольным, — объяснил я и, когда она опустила глаза, продолжил: — Ты царапаешь, и похоже, что это больно.
— О, — ее взгляд был прикован ко мне, но мой взгляд переместился на мои пальцы, накрывшие ее пальцы.
Мои мысли понеслись по дороге, которую я поклялся оставить в покое. Я долго пытался простить себя за то, что мне было больно в ту ночь, когда мы должны были встретиться. Я пытался убедить себя в том, что она действительно простила меня. У меня болело сердце от мысли, что я мог встретить ее так давно. Если бы это было так, я бы уже знал, что означают ее царапины. Если бы мы увиделись в ту ночь, то, по моему глубокому убеждению, мы были бы вместе. Даже если бы она не хотела быть парой, я бы все равно хотел быть близким другом. Для нее я был бы тем, кто остановил бы ее от неосознанного причинения себе вреда.
Наоми наблюдала за мной, недоумевая, почему я все еще цепляюсь за нее, как человек, висящий на скале. Именно так я чувствовал себя в большинстве дней. Я просто держался за нее, надеясь, что кто-нибудь заглянет за край и заметит. Когда я снова встретился с ней взглядом, мне на секунду показалось, что я узнал ее. Но все, что я увидел, быстро исчезло, когда Дариус издал громкие звуки поцелуя, а девушки начали смеяться.
— Возьмите комнату, — поддразнил Дариус, сморщив нос, чтобы преувеличить свое отвращение.
Я тут же отпустил Наоми. Она потерла руку и отвернулась от меня. На секунду я забеспокоился, не слишком ли крепко я ее сжал. Я вздохнул, смущенный тем, что так долго держался.
— Что я говорила об уважительных выражениях? — Наоми направилась к столу. Она снова выглядела по-деловому. — Давай, садись на свое место. Давайте начнем.
Дариус открыл рот, чтобы сделать еще несколько дразнящих замечаний. Мне они показались забавными, но, когда Наоми выглядела взбешенной, я сделал все возможное, чтобы заткнуть его. До конца сеанса она не смотрела в мою сторону. Мы сидели друг напротив друга, и она ни разу не взглянула в мою сторону. Тем временем мне было трудно отвести взгляд.
Глава Девятнадцатая
Наоми
Сегодня был не мой день. Во-первых, это был обнаженный Финн, что, в общем-то, не так уж и плохо. Теперь я опозорилась, перепутав слова перед четвероклассниками.
Чтение вслух никогда не было моей сильной стороной. Точнее, чтение во время уроков было не в моем вкусе. Буквы путались так сильно, что я не могла составить полные предложения, не спотыкаясь. Так продолжалось до тех пор, пока я не перешла в среднюю школу. К тому времени я уже читала на уровне настолько ниже своих сверстников, что это вызывало тревогу.
Мне повезло во втором классе, когда помощник учителя заметил мои трудности. В школе я была достаточно оживленной, чтобы обманывать своих учителей. Никогда не стоит недооценивать энтузиазм как тактику вытягивания времени. С тех пор я научилась неплохо справляться со своей дислексией. Аудиокниги, приложения для преобразования текста в речь — это спасение. Но вот с управлением в присутствии людей мне еще предстояло справиться.
И вот, пожалуйста, моя тревожная крапивница.
Как стыдно. Каждые несколько месяцев у меня появлялась ужасная крапивница. В результате многолетней борьбы я выяснила, что это было связано со стрессом и неправильным питанием. С начала семестра я не ощущала настоящего стресса. Мне казалось, что в основном все идет хорошо. Но моя кожа с этим не соглашалась.
Крапивница распространилась по моим рукам, как лесной пожар. Сохранять спокойствие казалось жизненно важным, но в то же время труднодостижимым. В самый разгар моей паники рука Финна накрыла мою, и на мгновение все замерло.
Его руки были такими большими и тяжелыми. Его прикосновение было похоже на утяжеленное одеяло, созданное для комфорта. Мое сердце упало, как только он отстранился. Я попыталась избавиться от остатков теплых чувств, пока мы продолжали помогать детям. Никогда за миллион лет я не подумала бы, что Финн может быть таким… наблюдательным? Не только наблюдательным, но и нежным в своей заботе. Он переживал за меня, как в ту ночь, когда я порезала палец. Эмоции в его глазах были такими же. Он был готов сделать все, что я попрошу, чтобы утешить меня. Он был готов наклониться и прижаться губами к моим губам.
Я провела пальцами по губам, представляя, какими они будут на ощупь. Финн говорил
