точно уверенный, что я от него никуда не сбегу, развернул к себе. И через секунду всё изменилось. Мир взорвался эмоциями.
Я не помнила, как оказалась прижатой к стене. Не помнила, как мои руки подняли над головой. Зато в мозг отчётливо врезался жаркий шёпот Ильи Николаевича:
— Я соскучился, МарьИванна… Я просто пиздец, как по тебе соскучился.
Он навис надо мной. Высокий. Сильный. С пламенным взглядом, который, как воронка, затягивал меня в омут. Сердце сбилось с ходу. Я растерянно моргнула. Нет-нет, не может такого быть… Я не смотрю на губы прокурора и уж тем более не реагирую. Мне всё равно. Абсолютно. Честное слово…
— Для того, чтобы скучать, нужны основания, — проблеяла что-то невнятное я.
— Думаешь?
— Уверена.
— А то, что мы знаем вкус друг друга, разве не весомое основание?
— Я не…
И вовремя прикусила язык.
Или нет?
Губы Турисова медленно растянулись в подобии улыбки.
— Пробовала меня? Но хотела же.
Боже…
— Прекратите немедленно. И отпустите меня.
— Зачем? Самое интересное только начинается.
Он приблизился ещё ближе. Хотя, казалось, куда уже… Мне это мерещилось, или я на самом деле слышала, как бьётся его сердце? Жилка на шее точно частила. Я на доли секунды зависла на ней.
Физиология тела порой говорила куда больше, чем слова. Моё сходило с ума. Низ живота пылал. Ныл. Он помнил, как ему хорошо, когда губы и пальцы Турисова прикасаются к нему…
Илья Николаевич тоже был неспокоен. Вот что смущало меня. Он дышал глубоко, его грудная клетка медленно поднималась и опускалась. В миллиметре от меня…
И одновременно физиология ничего не решала. Плоть слаба.
Нельзя поддаваться искушению.
— Наш договор…
— Может, к чёрту его, Марфа? Пообщаемся как обычные люди?
— И я могу уехать?
— Нет.
Я прикрыла глаза.
— Что и требовалось доказать.
Мы смотрели друг на друга. Глаза в глаза. И дыхание у нас было почти одно на двоих.
Сердце никак не угоманивалось. И ноги почему-то ослабли.
Телефонный звонок едва не заставил меня вздрогнуть.
— Не отвечай, — глухо попросил Илья Николаевич, немного ослабляя хватку руки.
Тем самым давая мне право выбора?
— Это может быть бабушка. Она уехала на дачу.
Он отпустил.
А я почувствовала разочарование.
Быстро достав телефон из пальто, посмотрела на экран.
Звонила Белка.
— Подруга, говорят, ты тоже тут? Парой слов перекинуться не хочешь?
Глава 18
Отказать Марфе в просьбе провести вечер с гостями Илья не смог. Она впервые о чём-то попросила. При этом глазки не знала, куда деть, и на щеках играл румянец. Как тут ответишь отказом? Решил, что общение в компании им пойдёт на пользу. Марфа наконец посмотрит на него в непринуждённой обстановке.
Лев с Тамарой пришли ближе к восьми.
Вначале было неплохо. Но потом… Полетели искры между Львом и Тамарой. Что ни слово — то колкость. Илья несколько раз ловил на себе недоумённые взгляды Марфы. Та не понимала происходящего. Илья прятал улыбку. У кого-то ещё, кроме них, бурлили страсти.
Артур оказался рисковым парнем, приглашая друзей с пустым вторым пригласительным. Пожелаете — одни приходите, нет — приводите подруг. Многие воспользовались предоставленной возможностью.
Друзья засиделись, потом Илья с Марфой вышли их провожать. Тамара забавно передвигалась на костылях, играя роль самостоятельной независимой девушки и настырно отказываясь от помощи Льва. Тому, кажется, больше и не требовалось. Пока — так точно.
— Согласилась поехать — уже победа, — улучив момент, сказал Перехватов.
Илья его понимал отлично. Аналогичная ситуация.
Небольшие уступки со стороны девушек воспринимались как великие достижения. Уму непостижимо. Зато Илья смог понаблюдать за Марфой в непринуждённой обстановке.
Марфа уснула, пока он принимал душ. Вернувшись, застал её спящей. Вот так номер… Специально притворяется или на самом деле утомилась? Некоторое время он постоял над ней и полюбовался девушкой.
Нет, второе…
Марфа сладко сопела, лёжа прямо поверх одеяла. Реснички то и дело подрагивали. Такая нежная, нереально красивая… Не броской красотой, не порочной, от которой мужики головы сворачивают. Когда, глядя на женщину, у них возникают лишь одни мысли — горизонтальные.
Другой…
В груди привычно защемило. Ну и что с тобой делать, Марфа Ивановна?
— Вы мне свет загораживаете ночной, Илья Николаевич, — раздалось ворчливое.
Он улыбнулся.
Интересно, она хоть поняла, что сказала? Какой свет ночью?
Но его присутствие рядом почувствовала. Он мог разбудить её. Приласкать. Раздеть. Заняться тем, о чём думал последние дни. Он же, чёрт побери, ждал этой пятницы, чтобы увидеть Марфу и прикоснуться к ней! Снова окунуться в непередаваемый бархат её кожи, втянуть в себя запах её тела.
А сейчас стоит, как влюблённый дурак, и просто смотрит. А-а, ещё и улыбается.
Сняв домашнюю футболку, которую успел натянуть после душа, Илья направился к шкафу, где хранилось постельное бельё. Итак, что у них имелось. Несколько небольших запасных подушек и одеял. Последние особенно актуальны.
Взяв по привычке два, вернулся к кровати. Одним накрыл Марфу. Та что-то благодарно пробормотала. Илья скинул штаны и прилёг рядом. Вытянулся. Накрылся своим. И…
Ни черта.
Комфорта никакого не было. Желания закрыть глаза и уснуть — тоже.
Как будто что-то не то. Не так.
Он нахмурился. Так дело не пойдёт.
Илья посмотрел на Марфу. Та закуталась в одеяло, подсунув ладони под щеку. Удобно ей, получается. Он нахмурился сильнее и даже приподнялся. Кровать у них была большой, больше двух метров в ширину. По факту присутствовали искомые девяносто сантиметров свободного пространства для здорового комфортного сна.
Что его не устраивало?
Он снова рухнул на подушку. Прикрыл глаза. Нихрена не сработало. Потом перевернулся набок.
Интересно, если он прижмёт Марфу к себе, по лицу отхватит?
Отчего-то снова вспомнилась Ивка. Как та льнула к нему, прижималась, нежничала. А он…
У него не было потребности в тактильной близости. Его не то чтобы коробило, когда к нему прикасались вне секса. Скорее, он считал лишним телячьи нежности.
Что изменилось сейчас? С Марфой…
То, что его тянуло к ней с невообразимой силой, и всегда было её мало?
Или то, что она не отвечала взаимностью?
Последнее тревожило Илью. Он делала всё неправильно. Глупый шантаж завёл их куда-то не туда.
Сначала Турисов руководствовался лишь жаждой. Личной потребностью. У него в голове не укладывалось, что он может ласкать женщину губами и языком. И получать от этого шальное удовольствие. Даже не так… Удовольствие с каждом разом только усиливалось, становилось ярче.
Уже после второй встречи Илья понял, что лоханулся по полной. С Марфой не стоило идти дорогой шантажа. Она закупорилась и сделала
