Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
— Не сможете, и все тут, — сказал заместитель.
— Хотелось бы знать, почему вы так решили? —спросил директор у заместителя.
— В частности, потому, что данное кресло починитьнельзя, а вообще-то потому, что он решительно не производит впечатлениечеловека, умеющего чинить кресла.
— Но, скажите, какое отношение имеет починка кресел кканцелярской работе? — спросил Колен.
— А вы что, позвольте вас спросить, на пол садитесь,когда занимаетесь канцелярской работой? — с издевкой спросил директор.
— Видать, усердием вы не грешите, — подлил масла вогонь заместитель.
— Я вам прямо скажу, молодой человек, безо всякихобиняков, — сказал директор, — вы просто лентяй!
— Вот именно… Лентяй… — подтвердил заместитель.
— А лентяя мы ни при каких обстоятельствах на работу непримем! — заключил директор.
— Тем более что у нас для лентяев никакой работы инет, — сказал заместитель.
— Позвольте, но это же лишено всякой логики, — ещеслабо отбивался Колен, хотя понимал, что он уже на крючке у этих крючкотворов.
— Это еще почему? — спросил директор.
— Потому что лентяю где бы ни работать, только неработать.
— Так вы что, намерены заменить здесь директора? —спросил заместитель.
При этом предположении директор громко расхохотался ивоскликнул:
— Ну, он силен!..
Потом лицо его вновь помрачнело, и он еще дальше отодвинулсяот Колена в своем кресле.
— Уведите его, — приказал он своемузаместителю. — Понятно, почему он сюда явился… Ну, живо, живо!..Проваливай, прощелыга! — вдруг завопил он. Заместитель кинулся на Колена,но тот схватил ручку, лежавшую на столе.
— Только троньте меня! — сказал он и сталотступать к двери.
— Убирайся, чертово отродье!.. — кричал директор.
— А вы — старый осел!.. — сказал Колен и толкнулдверь.
Он швырнул ручку в сторону директорского стола и опрометьюкинулся по коридору. Когда он пробегал мимо вахтера, тот выстрелил ему вслед изпистолета, и бумажная пулька прошибла в филенке входной двери дыру, контуромнапоминающую череп.
XLV
— Не спорю, это превосходный предмет, — говорилантиквар, обходя вокруг пианоктейля.
— Он из клена птичий глаз, — сказал Колен.
— Вижу, — сказал антиквар. — Надо полагать,ваш инструмент и работает исправно.
— Я продаю все лучшее, что у меня есть, — сказалКолен.
— Наверно, вас это огорчает, — сказал антиквар инаклонился, чтобы получше разглядеть рисунок древесины.
Он сдул несколько пылинок, которые нарушали ровное сияниеполировки.
— А не лучше ли было бы поступить вам на работузарабатывать деньги и сохранить эту вещь?
Колен вспомнил кабинет директора, пистолетный выстрелвахтера и ответил, что нет,
— Вы все равно к этому придете, — сказалантиквар, — когда вы все вконец распродадите.
— Если мои расходы перестанут увеличиваться… — началКолен, подбирая слова, — если мои расходы не будут расти, то я смогу,загоняя вещи, жить, не работая. Не очень хорошо, но жить.
— Вы не любите работать? — спросил антиквар.
— Работать ужасно, — сказал Колен. — Человекнизводится до уровня машины.
— А ваши расходы все продолжают расти?
— Цветы стоят очень дорого. И пансион в горах тоже…
— Но может быть, она все-таки выздоровеет? —спросил антиквар.
— О! — воскликнул Колен, и лицо его осветилосьсчастливой улыбкой. — Как это было бы чудесно! — прошептал он.
— Но все же это не полностью исключено?
— Нет! Конечно!.. — сказал Колен.
— Это требует времени, — сказал антиквар.
— Да, — сказал Колен. — А солнце все уходит иуходит…
— Оно может вернуться, — сказал антикварободряюще.
— Не думаю, — сказал Колен. — Это глубинноеявление. Они помолчали.
— Он заряжен? — спросил антиквар, указывая напианоктейль.
— Да, — сказал Колен. — Все резервуарызаполнены.
— Я неплохо играю на рояле, — сказалантиквар. — Мы могли бы сейчас его испытать.
— Если вам угодно, — сказал Колен.
— Тогда я пойду принесу табурет, — сказалантиквар. Они стояли посреди магазина, куда Колен привез свой пианоктейль.Вокруг них громоздились странные старинные вещи — кресла, стулья, консоли ипрочая мебель. В помещении было темновато и пахло индийским воском изаспиртованными младенцами. Антиквар принес табуретку из кованого железногодерева и сел на нее. Потом он вынул из двери ключ, чтобы его журчание им немешало.
— Вы помните что-нибудь из Люка Эллингтона?
— Да, — сказал антиквар, — я сыграю вам«Blues of the Vagabond».
— На какую дозу мне его поставить? — спросилКолен. — Вы выпьете сразу три вариации?
— Выпью, — сказал антиквар.
— Хорошо, — сказал Колен. — В целом это будетоколо полулитра… Ну, у меня все готово.
— Отлично, — ответил антиквар и ударил поклавишам. Туше у него было удивительно мягким, и звуки рассыпались в воздухеподобно жемчужинам кларнетного тремоло Барни Бигарда в аранжировке Дюка. Коленсел на пол, чтобы слушать. Он прислонился к пианоктейлю, и из глаз егопокатились огромные дрожащие эллипсовидные слезы, которые, стремительноскользнув по одежде, падали на пыльный пол. Музыка проходила сквозь Колена, каксквозь фильтр, и, очистившись, становилась более похожей на эллингтоновскую«Хлою», нежели на «Блюз бродяги». Антиквар, играя, напевал себе под носкакой-то простой, как пастораль, мотивчик и покачивал из стороны в сторонуголовой, словно гремучая змея. Он сыграл три вариации и замолк. Колен былсчастлив до глубины души, он сидел, не шевелясь, и чувствовал себя как доболезни Хлои.
— А что теперь надо делать? — спросил антиквар.Колен поднялся, отодвинул шторку пианоктейля, и они взяли каждый по стакану,наполненному жидкостью с радужным отливом. Антиквар отпил первым ивосхитительно пощелкал языком.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
