просил составить тебе компанию, а сам свалил…
— Так было надо, едь ко мне, я скоро буду, — ответил другу и отключил звонок.
Спрятав телефон в карман куртки, я покинул теплый салон машины. Какое-то время пытался себя убедить, что нужно уехать. Но потом решил, что я просто посмотрю.
Что я хотел увидеть? И снова нет ответа. Может, понять, почему Кареглазка не хотела со мной встретиться? Навряд ли я получу ответ, но меня со страшной силой тянуло туда. Сначала я решил убедиться, что она действительно там, поэтому я прошёлся вдоль кофейни и заглянул в окна. Они сидели в конце небольшого зала. Он взял ее за руку, и несмотря на то, что она ее быстро отдернула, я испытал настоящий приступ ревности. Почему ему можно, а мне — нет? Кто он вообще такой? Присмотревшись, я узнал в нем парня из той аудитории. Аудитории, в которой я потерял свою Кареглазку. А ведь так и не узнал, почему она все это время не выходила на связь. Я так много хотел ей сказать, ещё больше спросить, но у меня не было возможности… И сейчас я мог только смотреть, как какой-то мудак держит за руку ту, о которой я так долго мечтал.
Я вспомнил, как впервые увидел Любу, и свое странное желание ее поцеловать. Мне ведь понравилась эта девочка с кукольным личиком и испуганным взглядом. И больше, чем пугать, мне хотелось узнать, чего она боится. Не узнал. Придурок. Не узнал, потому что сделал все, чтобы она боялась меня.
Парень, что сидел с Любой, повернул голову и, заметив меня, ухмыльнулся. Кареглазка тоже повернула голову и наши взгляды встретились. Мне мешало стекло и расстояние между нами, я хотел бы смотреть в ее глаза, тонуть в них, разглядеть в них каждую крапинку, заставить их смеяться. Повинуясь порыву, я достал телефон и набрал ее номер.
Пожалуйста, возьми трубку. Молил я, не сводя с нее глаз. Не взяла, даже головой покачала. Мудило что-то сказал, и она отвела свой взгляд. Теперь я рассматривал ее профиль, она схватилась за чашку обеими руками. Ее рукава были снова натянуты до предела, оставляя на виду лишь первые фаланги пальчиков. Звонок я поставил на автодозвон и, не сводя глаз с Любы, ждал ответа.
Красивая. Какая же она красивая. Вспомнил вчерашний день и ее ножки, обтянутые легинсами. Был ли мой порыв оказаться рядом с ней желанием напугать? Скорее, он был продиктован желанием прикоснуться. С опозданием понимаю я.
Моя Кареглазка — маленькое Привидение. Как же так?! Все ещё не хочу в это верить. И не потому, что разочарован. Хотя нет, я разочарован в себе. А ей восхищён. Представить ее было сложно, но то, какой она оказалась, мне нравится. Определенно.
Смотрю, как Люба берет свой телефон, и не успеваю обрадоваться, потому что уже через мгновение абонент недоступен. А в стекло, за которым стою я, летит сим-карта. Ее не видно, но я знаю, что это была она. Люба отворачивается, а я ухожу.
Я плохо помню, как доехал домой. Стас уже ждал меня там. Я написал в чате Диме и Артёму и тоже позвал к себе.
В квартиру поднимались молча. Ну, я молчал, а Стас что-то бухтел. Я, если честно, плохо его понимал. Сбросив верхнюю одежду и обувь, я прошел на кухню, там в холодильнике было несколько банок пива. Но сделав пару глотков, понял, что пиво меня не спасет. Я полез в верхний ящик и вытащил бутылку вискаря. Не стал заморачиваться, открыл и сделал несколько обжигающих глотков.
— Эй, дружище, — позвал Стас и попытался отобрать бутылку.
— Это мое, — рявкнул я, пресекая его попытку. — Тебе пиво.
— Да какая муха тебя укусила? — возмутился он.
— Кареглазая, — буркнул я и сделал ещё несколько глотков.
— Может, хоть расскажешь?
— Нет.
— Лады, бухаем в тишине, — Стас садится за стол и открывает пиво.
Когда в дверь позвонили, я даже с места не сдвинулся, открывать парням пошёл Стас. Они только переглянулись, увидев меня с бутылкой, а Стас пожал плечами в ответ на их немой вопрос.
— Пива? — предложил он парням. И те сели за стол. Кто-то достал из холодильника продукты и сообразил закуску. Мне было все равно. Внутри меня разрасталась черная дыра. Она поглощала меня кусочек за кусочком. Опустошала, делала мертвым. Я все просрал. Собственными руками, б**ть, просрал. И как всё исправить — понять не мог.
Парни общались между собой, словно меня не было рядом. Мне было плевать. Всё, чего я по-настоящему хотел — это поговорить с моей девочкой-загадкой. А ещё поцеловать. Ну почему я тогда этого не сделал? Потому что кретин! Вынес я себе вердикт и застонал в голос, а потом несколько раз приложился затылком о стену, у которой сидел.
— Илья, — голос Димы был взволнован. — Может, хватит? — он попытался забрать бутылку.
— Нет.
— Завтра тренировка, — напомнил Стас.
— Похрен.
— Может, хоть объяснишь, что происходит?
— Я урод. Конченый придурок и за это меня наказывает жизнь.
— Кто-нибудь понимает, о чём он? — уточнил у парней Артём.
— Вы не поймете, я все испортил… Даже не поцеловал… Сам все испортил… А она симку выбросила… Ни видеть, ни слышать меня не хочет… А я объяснить хотел… Я все испортил… Я, кажется, ее люблю…
32
Стас
После этого бреда из кучи обрывочных фраз Илья снова приложился к бутылке. Мы с парнями переглянулись. И в молчаливом согласии решили разговорить друга, чтобы хоть что-то понять и по возможности помочь.
— Кого её? — осторожно уточнил Дима.
— Кареглазку, — вздыхает Илья. — Я такой придурок… Я не знаю, как всё исправить… Она не простит, я так боюсь, что она не простит, — ещё несколько глотков и его голова падает на стол, — Ну, почему? — словно наказывая себя, он несколько раз ударился лбом о столешницу.
— Слышь, Швед, может, мы помочь можем? — говорю я. Видеть Илью в таком состоянии было неприятно.
Кажется, он только недавно отошёл от расставания с Лизой, и вот, пожалуйста, опять убивается из-за девчонки. Мысленно порадовался, что у меня с Никой все взаимно. Хрен его знает, как бы я переживал что-то подобное.
— Нет. Не знаю… Ее трогать нельзя… Она особенная.
— Больная, что ли? — уточнил Артем. Илья приподнял голову и наградил друга свирепым взглядом.
— Сам ты больной, — рыкнул он, а потом его голова снова безвольно опустилась на стол. — Она особенная… Странная… Красивая…
Он замолчал, а мы молча переглянулись. Понять его было невозможно, и Артем решил задать ещё
