знаю половины того, что они предлагают, — честно признаюсь я.
— Хочешь, помогу? Ты любишь крепкий или нет?
— Нет.
— Сладкий?
— В меру.
— Как относишься к халве?
— Хорошо.
— Тогда РАФ с халвой? Как думаешь? — и снова улыбается.
Я киваю и слегка улыбаюсь в ответ. Чувствую себя неловко, от волнения не прекращаю под столом натягивать рукава до самых кончиков пальцев.
— А десерт?
— Нет, спасибо.
Вова делает заказ и через какое-то время нам приносят две чашки ароматного кофе. Делаю первый глоток и понимаю, что мне нравится.
— Ну как? — поднимаю глаза, парень напротив снова улыбается.
— Мне нравится, — отвечаю и опускаю взгляд.
Мы молча пьем кофе. Я снова погружаюсь в свои мысли. Я думаю о Джордане, парне, которого потеряла. Мне больно осознавать, что его теперь точно никогда не будет. И я уже сейчас знаю, как буду скучать по нашему общению. Какая жестокая шутка судьбы столкнуть нас таким способом. Наверное, там наверху кто-то хорошенько развлекался, наблюдая за нами. Я вспомнила, как в спортзале Илья держал меня за ноги. Как поглаживал их большими пальцами, а потом и вовсе заскользил вверх. А ведь мне было приятно. Сглотнула ком, что не давал дышать от нахлынувших воспоминаний. Шведов — Джордан. В моей голове не укладывалась эта информация. Мне все ещё не хотелось в это верить. Образ, который я рисовала в своей голове, никак не соответствовал реальности. Я не буду спорить, Илья очень красивый, но мне совсем не место рядом с таким парнем. А ещё мне бы очень хотелось знать, кто же из них настоящий. Мой добрый и милый Джордан? Или холодный и надменный Шведов?
Да какая разница?! Ни того, ни другого больше не будет. Снова чувствую боль за грудиной, а в чашку капает слеза.
Мою руку сжимают чужие пальцы. Поднимаю взгляд. Вова смотрит внимательно с сочувствием, но молчит, за что я ему благодарна. Всматриваюсь в его лицо. Ничего особенного, довольно привлекательное. Темные волосы, густые брови, карие глаза, обрамлённые густыми ресницами, тонкий нос и рельефные скулы.
— Я могу чем-нибудь помочь? — всё же спросил он после затянувшейся паузы.
— Ты уже помогаешь, спасибо, — я отбираю свою руку. Не привыкла я к чужим касаниям.
— Я не знаю, что сделал Шведов. Я не сильно понял, о чём вы говорили…
— И не надо, — перебиваю парня. — Я не буду о нем говорить.
— Ладно, — Вова снова улыбается. Поворачивает голову в сторону окна и хмыкает.
Я тоже смотрю в окно и внутри все холодеет. Там стоит Шведов, склонив голову на бок, он смотрит на нас, на меня… Руки он спрятал в карманы пуховика, на голове черная кепка козырьком назад. И взгляд пронизывает до костей. Отсюда мне не понять его эмоций, но я снова плачу.
Зачем он тут? Чего он добивается? Мне и так плохо… Зачем?
Он достает телефон и подносит к уху. Через мгновение слышу, как начинает играть мелодия входящего звонка. Это он мне сейчас звонит? Я мотаю головой, давая понять, что не подниму трубку, что не отвечу на его звонок. Мелодия заканчивается и начинается вновь.
— Точно не хочешь взять? — спрашивает Вова, тем самым выдергивая меня из-под гипноза глаз парня за окном.
— Нет, — я больше не смотрю на Шведова. Обнимаю свою полупустую кружку обеими руками, словно она спасательный круг. А телефон начинает звонить заново.
И я решаюсь. Достаю телефон, снимаю крышку, достаю сим-карту и, глянув в окно, швыряю ее в сторону окна, где стоит Шведов.
— Жестко, — комментирует мой поступок Вова. Перевожу взгляд на него, а потом снова на окно, но Ильи там уже нет.
— Я хочу домой.
— Хорошо, — парень уходит, чтобы рассчитаться, а когда возвращается, приносит мой пуховик и помогает одеть.
До дома от кофейни — минут десять, может меньше. Вова не задаёт вопросов, за что я ему говорю «спасибо», когда он останавливается у моего подъезда.
Я уже хотела выйти, но мой новый знакомый меня остановил.
— Погоди, — он покопался в бардачке, выудил оттуда небольшой блокнот и ручку, — Когда купишь новую симку, можешь внести мой номер себе в контакты. И если вдруг понадоблюсь, звони.
Он протягивает мне листок, и я его беру. Не знаю, зачем. Звонить ему я точно не буду. Для себя я окончательно решила, что привязываться к кому-то я больше не хочу. Мне бы только избавиться от той раздирающий боли, что сейчас сидит внутри меня. И я больше никогда не позволю себе испытать хоть какое-то увлечение. В сказку о том, что меня кто-то примет такой, какая я есть, я не верила. А в то, что кто-то полюбит мое тело — тем более.
Попрощавшись с парнем, я пошла домой. Ника смотрела телевизор в гостиной, она ещё болела. Я не стала заглядывать к ней, а поскорее спряталась в своей комнате.
31
Илья
Я сидел в машине и ждал Стаса, он решил забежать в туалет, поэтому на улицу я вышел один. В ожидании друга я положил подбородок на лежащие на руле руки и гипнотизировал дверь.
Сейчас шли занятия, и я был уверен, что вот-вот увижу Стаса, когда стала открываться дверь. Но из нее вышла Кареглазка. Она на ходу обмотала вокруг шеи шарф и натянула белую вязаную шапку. Такая хорошенькая Кнопка…
Вспомнилось, как в детстве дедушка мне читал Незнайку, и там была девочка Кнопочка. Я любил рассматривать рисунки в той книге и мне она казалась очень хорошенькой. Мелкой, но с характером, доброй и умной, и похожей на куколку, прямо как моя Кареглазка.
Моя? Да, я все ещё хочу ее так называть.
На парня, что шел за ней, я не сразу обратил внимание. Но когда она подошла, а потом и села к нему в машину, я разозлился. Со мной, значит, в реальной жизни она общаться не хотела, а с ним — пожалуйста!
Они выехали со стоянки, а я поехал за ними. Зачем? Я не смогу ответить на этот вопрос. Моя девочка-загадка так и осталась неразгаданной. Вопросов у меня стало к ней ещё больше. Жаль, я не мог получить на них ответы. Но ведомый каким-то инстинктом, я следовал за Кареглазкой.
Странный маневр, который сделала белая Рено, меня немного запутал. Я не успел сообразить и проскочил возможность повернуть, пришлось ехать дальше. Я боялся, что упущу их, но обнаружил довольно быстро. Машина стала у небольшой кофейни.
— Швед, я не понял, ты где? — услышал возмущенное от Стаса, стоило ответить на звонок. — Ты же
