больно, что, кажется, даже дышать больно.
Мой Джордан и Шведов — один человек. В страшном сне такое бы не приснилось. Но реальность оказывается страшнее снов… А потом я понимаю ещё одну вещь. Мы с Никой любим одного человека. И мне становится ещё хуже. И тогда я прошу его уйти.
— Уходи. Просто уйди. Сделай вид, что не знаешь меня. Хотя бы в память того, что мы были друзьями, — говорить об этом сложно и невыносимо тяжело, но я не могу молчать. — Ты предлагал помощь. Так помоги, избавь меня от того, кто меня достает. Раз и навсегда избавь, — душевная боль достигает катастрофических размеров. Но он не хочет мне помочь, словно не видит, в каком я состоянии, в каком потрясении я нахожусь, и продолжает говорить:
— Я не хочу… — было бы смешно, если бы не было так грустно. Чувствую, что силы меня покидают. А ещё я не хочу слушать его, и поэтому не даю сказать.
— Мне всё равно!
— У меня нет шансов? — его голос тихий, потерянный, так же, как и его взгляд. В этот момент я могу поверить, что он Джордан. Тот самый парень, который был разбит и который стал мне таким родным.
— Их и не было, — я тоже говорю тихо. Меня словно опустошили, но я знала, что поступаю правильно, отталкивая его окончательно. — Я же предупреждала, — добавляю я. — В реальной жизни меня у тебя не будет. Теперь в сети тоже. Не будет, — стараюсь говорить твердо. — Я надеюсь, у тебя хватит совести не заводить левых аккаунтов и не писать мне.
— Не надо, пожалуйста, — он так смотрит, в этот момент в его красивых глазах нет того холода, который я видела всегда. В них сквозила грусть, словно он действительно раскаивался. — Я виноват. Я готов нести наказание, но, пожалуйста, не нужно исчезать. Ты мне нужна.
Последняя фраза пронзает меня насквозь. Нужна, как же. Репутация Шведова известна каждому в нашем университете. И осознание того, что все эти полтора года, пока мы общались, он завоёвывал звание главного "козла" универа, словно ударяет под дых, выбивая воздух.
— Сомневаюсь, — я так устала, мне так больно. Отворачиваюсь и бросаю взгляд на парня, что сидит в аудитории. Он словно и не замечает нас, уставился в книгу и даже глаз не поднимает. И, по-моему, он в наушниках, вот и хорошо. Не хотелось бы, чтобы об этом потом судачили.
— Прости меня, — снова говорит Илья. — Я не знаю, как загладить свою вину. Прости.
— Пожалуйста, никогда больше ко мне не подходи, — я поднимаю глаз и сталкиваюсь с его взглядом.
— Прости, но этого я обещать не могу, — он слегка качает головой, а потом уходит.
Он закрывает за собой дверь, а я падаю на колени. Больше нет сил держаться. Я разбита окончательно. Мой Джордан, мой прекрасный Джордан исчез из моей жизни. Его больше никогда не будет. И не только потому, что он оказался парнем, что решил на спор с друзьями меня запугать, он ещё и парень, которого любит Ника.
— Держи, — я подняла лицо и увидела парня, что сидел все это время за учебниками. Он протягивал мне конфету.
Шмыгнула носом и стёрла со щек слезы, которые все никак не хотели останавливаться. Парень залез во внутренний карман пиджака и протянул мне платок.
— Спасибо, — я взяла платок и вытерла глаза, а затем нос. Звук получился ужасный, но что может быть хуже того, что он уже видел и слышал. А я уверена, хоть и не смотрел в нашу сторону, он все слышал.
— Конфету тоже бери, — улыбнулся он. — Хочешь, я отвезу тебя домой? — мотаю головой.
— Я сама…
— Да ладно, я не Шведов. На девушек не спорю и как гондон себя не веду.
— Ты знаешь про спор?
— Да, многие знают. И ставки делают…
— И ты?
— Нет. Боже упаси. Поехали, не стоит в таком состоянии по автобусам шастать.
— Зачем тебе это? — он пожимает плечами.
— Просто так. Тебе нужна помощь, а я могу помочь. Меня, кстати, Вова зовут. А ты Люба?
— Да. Спасибо, но я лучше сама.
— Ты и меня боишься?
— Я просто… — что сказать — не общаюсь с людьми? Натягиваю на руки рукава, не знаю, что ответить, а он в это время протягивает руку.
— Я просто отвезу тебя домой. И если хочешь, мы можем даже не разговаривать всю дорогу. И потом делать вид, что не знакомы, если случайно встретимся.
Я так и не решилась воспользоваться предложенной парнем рукой. Поднялась сама. Вова никак не отреагировал на это, закинул свой рюкзак на плечо и предложил идти за ним.
Выйдя из университета, мы прошли на парковку, белое Рено призывно поморгало фарами, и Вова открыл мне пассажирскую дверь.
30
Люба
Всю дорогу мы действительно ехали молча. Я, уставившись в боковое окно, снова плакала. Я не хотела, но слезы текли, и я не могла с ними справиться.
Мне было грустно, обидно, больно и ужасно одиноко.
— Я плохо здесь ориентируюсь, — обратил на себя внимание парень. — Подскажешь?
Я наконец-то оторвала свой пустой взгляд от окна и только сейчас поняла, что даже не видела дороги, и, посмотрев по сторонам, не сразу поняла, где мы. Сориентировавшись и прочистив горло, стала говорить, как лучше проехать.
— Может, хочешь кофе? — предлагает парень, проезжая мимо местной кофейни.
— Нет, спасибо.
— Ты извини, я не настаиваю, но, по-моему, тебе сейчас лучше не оставаться одной.
— Почему? — он пожимает плечами и бросает на меня мимолётный взгляд.
— Вид у тебя потерянный…
— Я всегда одна. Я привыкла, — говорю я, натягивая рукава на замёрзшие пальцы, и это несмотря на то, что в машине было тепло.
— Бывают моменты, когда кто-то нужен рядом. Хотя бы просто помолчать. Так что?
Смотрю на парня и мне очень хочется согласиться, но в тоже время очень боязно.
— Я не маньяк, Люба, — улыбается он, по-своему поняв мое молчание. — Просто… Не знаю, хочу сделать доброе дело.
— Не надо. Да мы и проехали уже.
— Это самая маленькая проблема, — Вова снова улыбается и при первой же возможности разворачивается.
Будний день, в кофейне почти нет людей. Здесь тепло и уютно. Вова предлагает занять столик у аквариума. К нам тут же подходит девушка и подаёт папки с меню. У меня глаза разбегаются от количества видов кофе. Я теряюсь. Раньше я не позволяла себе заходить в кафе, избегая людей. Да и одной это было делать неловко.
— Ну что, решила? — откладывая свою папку, спрашивает Вова.
— Я не
