считая того, что тон голоса Леона намекает на то, что его наказание будет не менее жестким.
Мать его, я наверняка разбила нечто важное. Закон подлости. Час от часу не легче.
И на что я рассчитывала? Что меня не засекут камеры? Что он не успеет найти меня?
Мой побег был изначально глупой затеей. От большой волны не сбежать…
И сейчас чувствую себя именно так: пригвождённой к земле перед лицом десятибалльного цунами, что вот-вот обрушится на меня и снесет до основания, в щепки. Знаю, что накроет, и накроет с головой, без остатка, и поэтому бежать нет смысла. Можно лишь расправить руки и встретить так называемый девятый вал с достоинством, смело заглянув в глаза бушующему океану.
— Прекрасная попытка сбежать, — Леон медленно хлопает в ладоши, с мягкой угрозой растягивая слова. — Только акробатка могла додуматься до такого. Чего ты хотела добиться, Тея? Сомневаюсь, что ты настолько глупа, чтобы не предвидеть провал.
— А разве не ясно? Хотела сбежать, — резко разворачиваюсь к Леону. — Подальше от тебя, — вспыхиваю я.
Наши взгляды встречаются, а у меня внутри все горит и пылает, подобно извержению вулкана всех оттенков эмоций. Оценив его скользящим взором, оцениваю домашний прикид царя: тренировочные штаны и черная футболка, обтягивающая его тугие мышцы торса и рук. Даже сейчас мерзавец возбуждает и будоражит меня. Его кожа сияет в свете лабораторного освещения. Но глаза горят куда сильнее, литым серебром и жидким оловом. Два огромных зеркала, постоянно поглощающих и сканирующих меня…ими он может все: останавливать восприятие времени и меня в пространстве, раздевать, касаться…не касаясь. Я сдаюсь этой силе, но не преклоняюсь, с достоинством встретив первый удар волны.
Это так красиво, так сильно, что с головы до пят прошибает током. Его мощная энергия заполняет каждый миллиметр пространства. Могла ли я выйти замуж за такого человека? Конечно могла. Да, да, и еще раз да. На моем месте любая девушка вышла бы, не задумываясь. Ни одна женщина не может устоять перед таким мощным мужчиной.
— Ты ползала по кругу, слово мышка, запертая в лабиринте, — ухмыляется Леон, медленно подбираясь ближе. — Только свои драгоценные силы потратила, Тея. Неужели побег в неизвестность лучше, чем быть в полной защите и безопасности? Фактически под куполом. Я вроде не страшный, Алатея. Достаточно умный и интересный собеседник. Что не так, Тея? Я с тобой плохо обращаюсь? Я готов к прозрачному диалогу. Это ты не готова идти на компромисс.
— Ты кайфуешь от насилия. Используешь меня для удовлетворения своих физических потребностей. Этого достаточно, чтобы не хотеть делить с тобой одно пространство, — горячо заверяю я.
— Не один я в этой комнате кайфую от жесткого секса, — расплываясь в лукавой полуулыбке, он подбирается вплотную ко мне. Запах его тела кружит голову, и я в который раз ненавижу себя за всю эту химию, которой сдаюсь и даже не пытаюсь с ней бороться.
Я бы хотела, чтобы он был мне омерзителен, после того, что сделал. Но даже сейчас хочу прижаться к нему всем телом, ощутить каждую сильную мышцу, кольцо его рук вокруг, приложиться бедрами к его бедрам, ощутить, насколько он всегда жаждет войти в меня, насколько он твердый. Черт.
Он открыл во мне ящик Пандоры, который не следовало открывать. Чувствую себя загипнотизированной.
— Я знаю, что тебя возбуждает, — шепчет около уха, и каждое его слово отдается мурашками в зоне затылка. — Что тебе нужно, моя принцесса. Тебе нужна нежность? — его губы мягко обхватывают мочку моего уха на одно мгновение и отпускают.
Он как зверь, жаждущий «потомить» свою жертву перед тем, как сожрать. Львиные повадки присутствуют в каждом его движении. И я умираю от легких касаний Леона еще больше, чем от грубости и вторжения с дикой силой.
— Хочешь, я буду нежным, моя девочка? — его губы скользят по моим, переходят на скулы в невесомом полете, пальцы едва задевают шею. Он Как лев, щекочущий меня своими усами, но я прекрасно знаю, что в любую секунду дикое животное может открыть пасть и прокусить мне глотку.
— Не надо. Так ты хуже делаешь, — нервно сглотнув, прошу я.
— Тебе не угодить. Настоящая принцесса. Что я теперь делаю не так? — мучительно ласково он касается моей шеи. Черт возьми, самое чувствительное место на моем теле. Он точно знает, на какие кнопочки нажать, как сделать так, чтобы я стала податливой.
Он не лжет. Теперь я уже на девяносто девять процентов уверена, что каждое его долбаное слово — правда. А необходимую ему «правду», я не помню.
— Не надо смотреть на меня так, словно единственная женщина на земле.
— Но это так, — касаясь носом моего, Леон замирает. Его лицо на мгновение сковывает болезненная маска, словно дышать рядом со мной, все равно что вдыхать ртуть или смертельный яд. — Для меня ты единственная, Алатея, Эмилия, Ми…неважно. С тех пор, как я тебя увидел. С первого взгляда ты моя, и ты единственная, кто интересует меня, как женщина, по-настоящему. Таких как ты, больше нет…каково это, Тея? Знать, что самый влиятельный человек в мире в твоей власти?
— Ты себе льстишь. Самый влиятельный? — мне становится жутко от такого простого, но сильного заявления.
— Буду. Как только ты назовешь мне одно важное имя.
— Тогда зачем ты меня мучаешь? Держишь взаперти? — снова и снова пытаюсь понять я. — Почему мы не можем жить нормально и узнавать друг друга заново в более экологичной обстановке?
— Потому что я не простой человек, а ты поступила как маленькая крыска, и я должен выяснить зачем. Экологичная обстановка, как ты говоришь, начинается с абсолютного доверия, Тея. И тебе нужно вернуть мое. Просто назови имя.
— Если бы помнила… я бы сказала. Думаешь, я настолько хорошая актриса?
— Твои действия кричат об этом, Алатея. Ты пробралась в это место и хотела взять образец. Для меня все очевидно.
На его месте я бы рассуждала также.
— Я оказалась именно в этой комнате случайно. И объяснила почему пыталась сбежать.
— Сплошные оправдания, которые только злят и раздражают, Тея, — его ладонь плотным чокером обхватывает мою шею. Надменный и властный взгляд Леона безмолвно кричит о том, что ему ничего не стоит взять под контроль мое дыхание.
— А знаешь, что, Леон? Мне очень жаль, — тихо говорю я, опуская взгляд. — Мне жаль, что, если все было так, как ты говоришь. Жаль, что у меня не получилось убить тебя, — слова сами срываются с губ.
Не знаю, чего хочу ими добиться.
Это не правда.
Но мне хочется причинить ему боль. Уколоть, достучаться, докричаться. Иногда шепот звучит мощнее любого
