яркие линии по цветам соответствующих Домов. Чёрного – Кроноса, белого – Дианы, фиолетового – Цифры, пурпурного – Гермеса, красного – Ареса, золотого – Аполлона, зелёного – Венеры, синего – Зевеса и смутного, не имеющего чистого очертания – Гадеса. Это был зал конгресса, в котором заседали при решении наиболее важных вопросов Верховные Отцы Домов или их наиболее приближённые представители.
Но святая святых дворца Верховного Совета находится дальше, за противоположной стеной напротив центрального входа. В опистодомос храма, при всём желании, войти не мог никто, кроме Верховных правителей Миглаха. Там, у крайней стены небольшого квадратного помещения стороной в двенадцать шагов, стоит бесформенный вытянутый камень немного ниже человеческого роста. Его поверхность переливается всеми цветами радуги и источает мягкий, но интенсивный свет, которого хватает, чтобы обеспечить достаточную видимость во всей комнате. Это – священный камень Агадир, ещё одно наследие древнего мира, пережившее катастрофу Параклаза. Он обеспечивает Верховным Отцам возможность перерождаться, перемещать своё сознание в новые тела и проносить сквозь тысячелетия опыт и знания своего разума. Перед светящейся каменной глыбой располагается большая круглая купель трёх метров в диаметре. Её борта, выложенные из идеально подогнанных друг к другу прозрачных кварцевых кирпичиков, на полметра возвышаются над полом, а есть ли у неё дно неизвестно никому в этом мире. По искрящемуся кварцевому жёлобу из-под священного артефакта в купель медленно течёт и заполняет её вязкая мутноватая жидкость, издающая лёгкий аромат предгрозовой свежести. Кровь Агадира, как зовут её между собой правители Миглаха.
В опистодомосе стояли четверо. Селена, многомудрая Верховная Мать Дома Дианы. Прекрасная Урания, неувядающая Мать Дома Венеры. Древний, осунувшийся под тяжестью шести сотен лет, абсолютно седой и покрытый сетью глубоких морщин Отец Дома Кроноса Лабрис. И молодой, лет тридцати пяти – сорока на вид, сильный и величавый мужчина. Последний был абсолютно голым, демонстрируя красоту мускулистого тренированного тела без единого намёка на полноту или хилость. Его взгляд был отрешённым, движения медленными и плавными, словно сознание находилось в глубоком непробудном сне.
Селена подошла к Лабрису и сняла с него чёрный живой плащ, сплетённый из эманаций стихии Земли и нитей концентрированного потока энергии Дома Кроноса. Плащ возмутился. Покрылся острыми вытянутыми шипами. Заколыхался, несмотря на полное отсутствие ветра, но глава крониан нежно провёл рукой по его тыльной поверхности:
- Успокойся, мой верный друг, скоро мы снова будем вместе.
Старик остался голым и направился к купели тихими семенящими шагами. В это же время Урания взяла под руку оцепеневшего молодого человека и повела его навстречу новой чужой жизни. Старик и тело его будущего носителя скрылись под поверхностью жидкой глади. Та отреагировала. Взволновалась. Покрылась пузырями и неспешно закрутилась в водовороте. Селена и Урания, так же в плащах на голое тело, стали по двум краям купели, образуя с Агадиром равносторонний треугольник. Матери расставили руки, словно пытаясь обнять невидимый шар над водоворотом и вошли в транс. Мир изменился. Два светящихся тела стояли над бездонным колодцем дикой пульсирующей энергии, в пучинах которой метался искрящийся дух Лабриса. Там же безвольно болталось серое, бесцветное и беспомощное тело его преемника. А сверху над всем полыхал неистовым пламенем Агадир. Он будто вырос и обрёл человекоподобный образ великана без головы. Подобия его рук вытянулись, соприкоснулись с кончиками пальцев Селены и Урании. Свободные руки женщин, так же удлинились и потянулись друг к другу, образовав радужное кольцо над бортиком колодца. По этой окружности в направлении, противоположном водовороту в купели, двинулась Сила. Яркий замысловато сплетённый Эфир, исходящий от Агадира и две водные Стихии Верховных Матерей, родственные к энергии Земли Лабриса. Вихрь, круживший в колодце, потянул тела молодого мужчины и Отца Дома Кроноса куда-то вглубь, за пределы реального мира и даже мира, творимого ритуалом. Где-то на дне мироздания поток сомкнул их в единой точке, взорвался мириадами искр и вышвырнул всех троих участников из транса.
Свет потускнел. Селена и Урания лежали в разных концах опистодомоса, вдоль стен, предусмотрительно обставленных большими мягкими подушками. В купели же, лицом вверх, раскинув руки в форме звезды, плавало молодое сильное тело нового Верховного Отца Дома Кроноса. Второе тело исчезло, забрав с собой какую-то частицу его жизни и памяти. Матери быстро пришли в себя – это была далеко не первая свершённая ими процедура перерождения. Аккуратно вынули обновлённого Лабриса из купели. Обмыли его тело водой от вязкой липкой крови Агадира и накрыли живым плащом правителя. Плащ оживился. Признал своего хозяина, обернул его, стараясь как можно большей площадью соприкосновения показать свою преданность. По его иссиня-чёрной поверхности побежали мелкие голубоватые змейки молний, постепенно покрывшие всё полотно, и резко устремились вглубь, к телу кронианина. Прозвучал резкий звонкий хлопок. В воздухе запахло озоном, словно на остром заснеженном пике Кратимора, самой высокой горы Миглаха. Лабрис открыл глаза – молодой, полный сил и энергии, но умудрённый десятитысячелетним разумом верховный правитель.
Уже больше сотни раз в опистодомосе дворца Верховного Совета происходило таинство, при котором властители Домов, дружественных к Стихии перерождающегося, помогают ему обрести новую жизнь. Но в этот раз кое-что изменилось. Через несколько минут, когда молодой Лабрис встал и удостоверился, что ритуал прошёл без ошибок, воздух внутри сжался, завибрировал. Камень затрясся. Его свет, разгонявший до этого темноту закрытого пространства, плавно перетёк в жидкость купели и оставил стоять холодный кусок прозрачного неровного кристалла. Присутствующие насторожились и в молчаливом недоумении смотрели в колодец, который вёл себя совершенно не по плану привычного ритуала. Кровь Агадира, впитав свечение, снова вскипела и стала медленно подниматься над поверхностью, не переливаясь через сверкающие борта. Вязкая жидкость приняла форму огромного сильного мужчины высотой в два человеческих роста. В ней легко можно было разглядеть широкие плечи, сильные руки, покладистую густую бороду и неплотно собранные назад вьющиеся волосы. Укромный зал опистодомоса загудел зычным басом:
- Слушайте меня, дети Миглаха!
Селена не успела понять, что происходит, и её крик в попытке остановить соратников утонул в гуле и грохоте творимой волшбы.
Лабрис отпрыгнул в сторону, прижавшись спиной к стене, чтобы встретить незваного гостя лицом к лицу. Обострённые молодые чувства отреагировали даже быстрее, чем Верховный Отец сообразил, что делать. Машинально сработала память и подвластное кронианской магии время в пространстве храма замедлилось. Но нехотя, вяло и куда слабее, чем он мог бы ожидать. Пока новое тело боролось с непривычным ещё откатом, Лабрис наскоро воплотил знакомое убийственное заклинание «каменного шпиля». Около рук правителя послушно сгустилась коричнево-чёрная энергия Земли. Шарами, состоящими из мелких частиц Стихии, закрутилась она вокруг ладоней,
