явно намереваясь лишить всякого контроля над волей тули-па. Энергия, удерживающая материальное, на этой высоте неумолимо ослабевала, и тело непроизвольно начинало размазываться в воздухе, течь в растяжке, словно перед скачком. Тео их, конечно, иногда заставлял драться и так, но Кейру от этого каждый раз уже через четверть часа становилось дурно. А вот старшим тули-па было хоть бы хны, и как им это удавалось, для него до сих пор оставалось загадкой…
Равнина внизу, зеленеющая по краям, там, где её окаймляла вода, металась под лапами, и уже ни ветра, ни вообще воздуха не чувствовалось вокруг. Над головой давным-давно всё стало фиолетово-чёрным. «Миль сорок, – успел лихорадочно прикинуть Кейр (он уже немного научился разбираться в таких вещах). – Практически граница космоса…»
А видно-то всё как хорошо, твою мать. Как на карте, ни единого облачка… Внизу уже никакого леса и в помине нет, всё блеклое-блеклое, словно ржавой пылью покрытое. А уж с какой скоростью они сейчас перемещаются, тут и вообще бесполезно мерить человеческими мерками…
«Помогай, Ас-спид!»
Еле заметный далеко внизу силуэт ящера, словно только и ждавшего от Кейра команды, тут же стрелой рванул в высоту, мгновенно растягивая тело в одну тонкую, гибкую, бесконечно длинную линию, – и секунду спустя рухнул огненной росомахе на спину, одновременно мысленно потянувшись к Кейру.
В связке сразу сделалось проще: так бывает, когда кто-то решает помочь тебе поднять непомерную тяжесть, которую ты сам готов уже выпустить из рук. Два потока сил встретились, создавая энергетический хомут.
«Затягиваем! На шестом касании!» – беззвучно выкрикнул Кейр. Он услышал, как Аспид послал ему в ответ короткое рваное «да», и тут же снова напрягся, концентрируясь на намертво вбитой в память последовательности атак.
Перехват – контроль – обруч – игла…
Мысли Аспида зазвучали в унисон с его собственными стуком часто тикающего метронома, переливаясь в искажающемся пространстве мерцающими синими камешками:
«…обруч, игла, костёр…»
«Сейчас!» – Кейр сжал лапы на горле у их противницы, ощущая, как прочнеет, натягиваясь и хищно подрагивая, отбирая чужую энергию, невидимая силовая лента. Росомаха отчаянно рванулась вперёд, оскаливая страшные длинные зубы, но обвившаяся вокруг туловища зверюги двойная нить удерживала её, словно резиновый поводок.
«Какой кайф, – успел подумать Кейр, чувствуя, как начинает сладко жечь за глазами. – Ну какой же это всё-таки кайф. Наконец-то… Вот сейчас мы тебя и сделаем, дорогуша…» – «…игла, костёр… дыба! Распятье!! Ещё раз, Аспид! Вмес-сте!»
Росомаха слабо задрожала, резко теряя высоту.
«Так тебе!!»
Но Кейр так и не сумел как следует насладиться ощущением победы.
Как выяснилось секундой позже, связь была ещё слишком прочна, и обоих младших тули-па потащило за противницей следом, словно на привязи. Всё ниже и ниже, всё ниже и ниже, как будто к каждой лапе разом привязали по тяжеленному камню…
Полуволк задёргался, инстинктивно пытаясь порвать их связку…
…мать твою, да где же они умудрились накосячить, а?..
…и в следующий момент хомут лопнул, не выдерживая перегрузки. Ещё миг – и тело громадного зверя рядом с ними осветилось ярко-лимонным, снова взвиваясь вверх, и Кейра отнесло в сторону порывом раскалённого огненного ветра, едва не парализовав. Аспида, окружённого облаком густого грязно-жёлтого пара, кувырком поволокло было следом, но он тут же подхватил себя в воздухе и коротко свёл и опять развел когтистые перепончатые лапы.
Меж двух раскрытых ладоней ящера вспыхнул необыкновенно ярко пылающий шар, и сразу же следом на месте этого шара, постепенно увеличиваясь, материализовалась тяжёлая заострённая хрустальная глыба, похожая на огромный вертящийся бур.
«Ого, как он, оказывается, умеет, – мелькнуло в голове у Кейра. – А на тренировках-то вечно строит из себя такого, мать его, скромника…»
Прозрачный бур понёсся на росомаху снизу.
Кейр уже почти видел, как тот распарывает чудовищу мягкий незащищенный живот…
Но тут ни-шуур внезапно окружила тонкая мерцающая плёнка, а глаза у неё отчётливо засветились, выпуская в пространство два концентрированных белых луча – и прозрачная глыба распалась на тяжёлые острые осколки, которые, будто военные снаряды, полетели на далёкую землю, кружащуюся под ногами.
Кейр успел заметить, как один из этих осколков ударил не успевшего среагировать ящера куда-то в самый низ живота, и в следующий же миг тот спиной рухнул вниз, не в силах больше удерживаться в воздухе…
Глава 10
Неожиданно резкая боль пронзила Аспиду тело как будто кинжалом, и он мучительно захрипел, чувствуя, как неумолимо отнимаются обе ноги. «Только не паралич, ну пожалуйста, ну я ведь почти уже научился!» – отчаянно взмолился он про себя, обращаясь неизвестно к кому.
Уши всё сильнее закладывало от перепадов давления. Тёмное и морозное, почти ночное небо над головой стремительно светлело; в каком-то километре над Аспидом сквозь бездонную синь пролетел, оставляя за собой белый след, крошечный серебристый самолёт. Металлически блестящие на солнце фигуры крылатых в доли секунды вновь остались где-то далеко наверху, и Кейр с этой огненной тоже, а его всё несло и несло навстречу земле, сквозь редкие пушистые облака – словно камень, пущенный из пращи.
Человек в этот момент, наверное, теряет сознание.
Тули-па теряет способность двигаться.
Каким-то образом Аспиду удалось бросить взгляд на свои руки, и он тут же в ужасе зажмурился, увидев, что на месте когтистых звериных лап медленно проступают очертания человеческих ладоней.
Если он сейчас – ВОТ ПРЯМО СЕЙЧАС! – не сумеет создать хотя бы кокон, то он труп…
«Забудь человека, Аспид. Чувствуешь, как ему страшно? Пускай он умирает…»
Ящер с криком вскинул к груди скрещённые запястья, не открывая глаз.
«…нет сердца, нет лёгких… ты не умеешь дышать…»
Дыхание перехватило.
«Ну вспомни хоть, как ты обычно ныряешь в Цитадель, юный воин…»
По позвоночнику пробежала судорожная дрожь, и Аспид почувствовал, как смертельное онемение отхлынуло, смытое тёплой тугой волной, которая тут же разошлась по оголённым нервам потоками живительной энергии. Он выгнулся всем телом, разбрасывая в стороны лапы, и перевернулся в воздухе на живот, стараясь если не остановить, так хотя бы немного замедлить падение. Пространство вокруг мало-помалу снова делалось упругим и податливым, словно эластичная бархатистая ткань. Воздух запружинил под раскрытыми ладонями; боль ещё не ушла окончательно, но теперь Аспид, по крайней мере, снова мог удерживать высоту.
Коричневая земля, покрытая низкими мелколистными деревцами, была, оказывается, уже совсем близко, опасно близко – хорошо всё-таки, что он не успел заметить этого, пока не поставил блок…
До самого горизонта тянулась, приближаясь, серая безжизненная равнина, перечёркнутая ровной, прямой – будто по линейке проведённой – чёрной линией. А прямо на этой линии, словно нацепленная
