но все эти рычаги, искусно замаскированные под затейливые завитушки, никак не хотели приводить в действие механизмы, запускающие открывание скрытых дверей. Спустя час наших бесплодных попыток открыть проход руки мои покрылись волдырями – от усердного дергания за рычаги, а сама я покрылась холодной испариной от волнения и страха.
Максимилиан хмурился, губы его были сжаты в одну линию, переносицу пересекала морщина, обычно там отсутствующая.
– Идем в склеп, Флер! – мрачно бросил он. – Быстрее! Черт! Я просто самонадеянный идиот!
Не задавая вопросов, ничего не говоря, я молча пошла за ним. Страшная мысль не давала мне покоя: что нам делать, если проход в склеп тоже не откроется?
Нога моя запнулась о камень, я взвыла от боли в ушибленных пальцах и полетела на пол, приложившись еще и коленями. Напряжение, державшее меня, прорвалось слезами – я зарыдала навзрыд, стоя на содранных коленках и сгорбившись. Взгляд мой, застланный пеленой слез, выхватывал какие-то ненужные подробности: серая пыль на выщербленном от времени камне, полустершиеся слова, нацарапанные на стене, рваная женская перчатка, застрявшая в щели между двух плит.
– Флер! – Максимилиан опустился возле меня на колени и ласково провел тыльной стороной ладони по моей щеке. – Сильно ударились?
– Нет, – соврала я – не хватало еще нам задержаться здесь из-за меня! – Просто споткнулась.
– А почему тогда плачете?
– Страшно, – хриплым шепотом призналась я и Максимилиан обнял меня, прижав к груди.
– Все будет хорошо, Флер, мы выберемся, – голос детектива звучал твердо и уверенно, а прикосновения его рук, гладящих меня по спине и растрепавшимся волосам, были мягкими и ласковыми. Я немного воспрянула духом, руки мои, до этого прижатые к мужской груди, обвились вокруг его талии, лбом я уткнулась в твердое плечо, а его рубашка, пахнущая кофе и цитрусовыми, осушила мои мокрые щеки. Умиротворение и спокойствие охватили меня, я глубоко вздохнула и закрыла глаза.
Так мы просидели несколько долгих, прекрасных мгновений.
– Нужно идти, – с сожалением промолвил Максимилиан, не размыкая кольца рук.
– Да-а, – вздохнула я, не двигаясь с места.
И тут произошло нечто страшное – мы услышали шаги!
Осторожные, еле слышные, они приближались к нам со стороны кладбища.
Кто-то проник в склеп!
Кто-то? Кто, кроме миссис Дюшон, мог сделать это? Но зачем, какой ей в том прок? Заперев нас в подземном ходе, она обрекла нас на мучительную смерть, себе же обеспечила безопасность. Так зачем она пришла?
Тихо-тихо Максимилиан встал и помог подняться мне. Мы уже покинули пределы пансиона, подземный ход здесь не разветвлялся, а тянулся одним сплошным коридором, спрятаться здесь было негде. Мы прижались к стене, и Максимилиан погасил фонарь. Я услышала легкий шорох, а затем резкий щелчок – детектив поставил фонарь на пол и взвел курок револьвера.
Шаги приближались, а вскоре мы увидели слабый свет. Кто-то шел по туннелю, освещая себе путь фонарем. От страха я даже забыла о саднящей боли в сбитых коленках. Максимилиан, словно почувствовав мое состояние, ободряюще сжал мне руку.
Свет становился все ярче, шаги – все слышнее и вот из-за поворота показался мужской силуэт. Это была не директриса! Высокий, худой незнакомец с длинными руками и ногами кого-то мне напомнил…
– Остановитесь! – громко скомандовал Максимилиан и я вздрогнула от неожиданности. – И не делайте глупостей – я вооружен!
Мужской силуэт замер на месте.
– Кто вы такой? Направьте фонарь на себя! – продолжал требовательно распоряжаться детектив.
– Мистер Шарден, это вы? – неуверенно заговорил незнакомец, поворачивая свой фонарь таким образом, что затемненная стенка оказалась с другой стороны, а лицо его стало ярко освещенным. Он щурился – свет фонаря слепил его, я же еле сдержала возглас изумления. – Это был Филипп Нетлис!
Это действительно был он, графский сын, неудавшийся ухажер Дианы и наш садовник в одном лице!
– Вы?! – воскликнул Максимилиан. – Что вы тут делаете и как сюда попали?!
– Слава Богу, это вы, мистер Шарден! Пойдемте скорее, пока она не обнаружила, что я включил механизм открывания! По дороге я вам все расскажу!
Максимилиан поднял фонарь и сунул его мне в руки.
– Зажгите, Флер, – шепнул он еле слышно. – Я не доверяю этому господину и буду держать его под прицелом.
Я послушалась, но у меня получилось не сразу – так сильно дрожали руки. Наконец я справилась с этим нехитрым поручением и садовник (ну не могу я пока воспринимать его, как кого-то другого!) радостно воскликнул:
– О, мисс Лирьен, слава Богу, вы живы! Как все это…
– Рассказывайте! – бесцеремонно перебил его Максимилиан, усиливая убедительность сказанного взмахом револьвера.
– Да-да, конечно! – засуетился тот. – Идемте, я все расскажу!
– Идите вперед, а мы последуем за вами. И знайте: если это ловушка, живым вы отсюда не выберетесь!
– Ловушка? Ловушка?! Я не сообщник этой… этой… – тощие плечи графского сына дрогнули, и он замолчал, по-видимому, не в силах подобрать достаточно емкое определение, способное охватить все выдающиеся стороны миссис Дюшон.
Филипп Нетлис быстрым шагом направился по тоннелю в сторону кладбища, мы за ним.
– Как вы уже знаете, я из-за… э-э… моих нежных чувств к мисс Парвинд под чужим именем устроился работать в пансион садовником и теперь, когда об этом узнала миссис Дюшон, она предложила мне… э-э… помощь. Она сказала, что попробует убедить мисс Парвинд принять мое предложение руки и сердца за небольшое, как бы это сказать… вознаграждение. Да, ради мисс Дианы я рискнул репутацией – ведь кто-то мог узнать в садовнике сына графа Уилгенского, рискнул добрым именем отца, я поступился гордостью, сделав ей предложение трижды и трижды получив отказ, и я ради нее готов и не на такие безумства, но платить деньги за ее согласие выйти за меня!.. Это оскорбительно и для меня, и для мисс Парвинд! Это… это попахивает торговлей людьми! Это…
– Сэр, ближе к делу, пожалуйста, – Максимилиан прервал возмущенные разглагольствования оскорбленного в своих лучших чувствах графского отпрыска.
– Да… вы правы, мистер Шарден. Я отвлекся. Так вот, я чуть было не ответил директрисе отказом и гневной отповедью, но в последний момент передумал. Ведь если она мне такое предложила, значит, в ее власти оказывать влияние на решения мисс Парвинд, а это совершенно недопустимо! Я решил выслушать миссис Дюшон, сделать вид, что согласен на ее предложение и найти способ как-то ее обезвредить. Но эта хитрая бестия так и не рассказала мне, как она собирается получить согласие мисс Дианы! И тогда я решил денно и нощно следить за ней – благо меня не успели уволить с должности садовника. По контракту я должен отработать еще две недели, а директриса
