— Ну, — сверкнув хитрой улыбкой, протянул Торэ-Ин, — такой поток энергий может создать лишь пара, благословленная Великой Энэрвой. Только энергия любви истинной пары питает материю Энэрвы, а ребенок от такого союза является носителем древнего и ценнейшего знания об устройстве нашей цивилизации. Именно такие семьи представляют собой неиссякаемый колодец жизни. Правда, — он пожал плечами, — не имею понятия, как это у меня получится с землянкой.
Девушка порывалась нечто сказать, но когда смысл слов генерала дошел до нее, она закрыла рот. К удовольствию Торэ-Ина щеки ее залил румянец смущения.
Рина накрыла ладонью одну из пылающих щек и отвернулась. Определенно генерал решил продолжить свой род, а она, как выяснилось, и как он полагал, должна была ему в этом безоговорочно помочь. При другом раскладе, она без сомнений, возмутилась бы тем, что все решили за нее. Но тут… Судя по собственным ощущениям, Рина понимала, что и сама этого хочет. Воображение уже нарисовало ей картину, в которой ее и вредного генерала окружает целый выводок детишек.
— Но раз уж, Энэрва выбрала мне парой тебя и таковы правила, — Торэ-Ин был не в силах противостоять искушению и не поддразнить девушку, — нужно смириться.
Рина неопределенно цыкнула и сразу же ощетинилась:
— Зачем же так истязать себя? Куда проще…
— И чтобы больше не слышать твое нытье, быстро берись за штурвал, — бесцеремонно перебил ее генерал.
Грудь Рины бурно всколыхнулась от праведного гнева:
— Эй?! Когда это я ныла, уважаемый генерал?
— К штурвалу. И курс на Арнас, — улыбнулся он.
— Куда-куда?! — она поперхнулась возмущением.
— Я так и быть повторю для тебя лично. Курс — Арнас. Что неясно?
Рина ошеломленно вытаращилась на генерала, и почти шепотом прошипела:
— Вы это чего?
— Я вижу, с подчинением у тебя явные проблемы, — надменно констатировал генерал, нажимая какую-то комбинацию символов на панели, а после скрестил руки на груди и окаменел. — Я с удовольствием лично займусь твоим обучением.
В ту же секунду звездолет потерял управление. Рина злобно зыркнула на генерала, понимая, что тот просто принуждает ее к пилотированию судна. Мол, или штурвал в руки или они будут, кувыркаясь, лететь в тартарары.
Девушка фыркнула и охотно ухватилась за штурвал. Выровняв завалившийся на бок звездолет, она с выражением явного превосходства направила корабль к бледному шару Арнаса. От волнения у нее слегка дрожали руки, но удовольствие от того, как тэфрийское судно реагировало на ее команды, как легко и послушно выполняло маневры, заполнило все ее мысли, заставив забыть перепалку с генералом.
Едва открылась дверь, в лицо Рины ударил влажный промозглый холод. Девушка зябко поежилась, успев за считанные секунды осознать очередную для себя истину — существовать на почти безжизненной планете в лучах остывающего светила она не согласилась бы даже за все сокровища Вселенной. Неожиданно ей на плечи накинули куртку с капюшоном из материала, оберегающего от ветров и дождей и сохраняющего тепло тела.
— Так будет лучше, — прошептал ей в ухо Торэ-Ин и сошел по трапу.
— Спасибо, — Рина укуталась в куртку, застегнув магнитные застежки и нахлобучив капюшон.
Девушка вышла из корабля и посмотрела на генерала. Он медленно вышагивал, словно прислушивался к себе и окружающему пространству. На одном его плече крепился за широкий ремень тяжелый огнемет, на другом — лучевое оружие. Взгляд тэфрийца стал блуждающим, неотрывно сканирующим горизонт. Напряжение его передалось даже Рине, хотя она не понимала, что могло стать тому причиной.
Рина обогнала лорда Леорсу, чем вызвала его протестующее шипение. Она осмотрелась и не обнаружила даже намека на какие-либо строения. Поверхность Арнаса в точке их приземления выглядела ужасно измученной и оскудевшей, будто пустыня. Кое-где прокидывались хилые высокие деревца, с длинными тонкими голыми ветвями. Далеко-далеко, в густой сизой дымке виднелись верхушки горных цепей. А падающие с неба капли ледяного дождя не впитывались в землю, а собирались в узкие ручейки, бежавшие только в одном им ведомом направлении. Развернувшись, Рина присела на корточки и прижала свои ладони к холодной земле и на мгновение закрыла глаза.
Торэ-Ин сначала хотел было выругать девчонку, которая не ведала, насколько опасны здесь прогулки, но потом его заинтересовали ее действия. Он еще не видел, каким образом она бы использовала свои способности, и еще до того, как он успел сделать какие-либо выводы, Рина уверенно заявила:
— Нам не сюда.
— Покажи, как ты это понимаешь, — он присел рядом.
Девушка без раздумий схватила его руку, накрыла его ладонь своей и вжала в землю.
И он увидел, а скорее почувствовал. И поразился. Сила Рины остро отозвалась в нем самом, удваивая его собственную и позволяя рассмотреть то важное, что скрывалось от них. Или вернее то, что большинство из них не хотело рассмотреть, поставив крест на Арнасе. Торэ-Ин почувствовал, как слабая струйка энергии, едва коснувшись его кожи, оттолкнулась и растаяла. Зато оставила очень четкий след и указала направление. Туда, где бушевал настоящий вулкан, готовый прорваться гибельным взрывом. Торэ-Ину стало понятно, о какой катастрофе толковала Рина. Нечто заблокировало энергетические потоки Арнаса, и он, потеряв связь с Тэфрином, превратился в пульсирующий нарыв. Обезумевшая, переставшая нормально циркулировать, энергия, перестала питать планету, накапливаясь в недрах и грозя разорвать ее на куски.
Торэ-Ин с жадностью втянул воздух, наполняя им легкие. Энэрва оказалась права, подарив ему встречу с Риной, ибо дар ее был чудесен и невероятен, а сама девушка тем самым стала важной и ценной. От наполнившего ощущения радости, кожа его засверкала всеми цветами радуги.
— И чего я такого сделала, что вы снова затмеваете солнце? — спросила девушка.
Он зажмурился и, не скрывая расползающуюся по губам широкую улыбку, просто ответил:
— Появилась в моей жизни.
Девушка недовольно заворчала что-то о том, что с ним никогда не поймешь, говорит он правду или же издевается. Зато Торэ-Ин с удовольствием отметил, насколько ему, привыкшему долгое время тщательно скрывать свои чувства и жить в вакууме, приятно ощущать вкус жизни и полноту чувств. Девчонка даже не подозревала, какую бурю эмоций вызывали в нем ее прикосновения. От того чтобы послать все и всех к праотцам, не схватить Рину и не сорвать с нее одежду, его удерживало только невероятное усилие воли.
Всем своим новым ощущениям, струившимся в его теле энергетическим потокам, невероятному желанию жить и радоваться жизни он был обязан Рине — землянке и представительнице самой незрелой расы по Вселенной. Торэ-Ин сморщился. Что-то они, тэфрийцы, проглядели, когда после краткого и поверхностного изучения людей сделали неверные выводы о них. Как оказалось, среди землян скрывались такие редчайшие экземпляры, как Рина. Однако все же существовало нечто, волновавшее и тревожившее разум и сердце Торэ-Ина.
