Советский посол остановился также на замечаниях западных послов по поводу «разочаровывающего» разъяснения советского предложения об опломбированных средствах транспорта на заседании советников 13 января 1971 г. Он подчеркнул неприемлемость западных предложений о ликвидации любого контроля при пересечении границы ГДР, пояснил характер улучшений, которые могли бы иметь место при использовании опломбированных средств транспорта[334].
В заключение Абрасимов отметил, что западной стороной после перерыва, длившегося больше чем месяц, не внесено никаких существенных новых моментов по важнейшим вопросам переговоров, в том числе по вопросу федерального присутствия, от удовлетворительного решения которого в решающей степени зависит оздоровление обстановки в берлинском регионе[335].
Обсуждение вопросов, являвшихся предметом рассмотрения на официальном заседании, было продолжено на обеде в западноберлинской резиденции американского посла в ФРГ.
Отвечая послу Франции на внесенное им предложение поручить экспертам обсудить на их встрече 2 февраля 1971 г. вопрос о доступе западноберлинцев в ГДР, Абрасимов сказал, что три державы не могут ожидать односторонних уступок со стороны Советского Союза и ГДР. Обсуждать проблему доступа западноберлинцев в ГДР не имеет пока смысла в связи с тем, что западные державы не готовы занять реалистическую позицию по основным вопросам, касающимся Западного Берлина. Три державы выдвигают ничем не обоснованные требования по гражданскому транзиту в адрес СССР и ГДР. В то же время они не проявляют готовности идти на приемлемое урегулирование вопроса о прекращении незаконной деятельности ФГ в Западном Берлине и даже потворствуют наращиванию демонстративных акций ФРГ в этом городе. По данным Абрасимова, лишь за последний год имели место 57 крупных провокационных выступлений ФРГ[336].
В ответ посол Англии Р. Джеклинг заявил, что западные державы имеют право разрешать деятельность ФРГ в Западном Берлине и отрицал провокационный характер ее политических демонстраций, ссылаясь на право населения города на свободное волеизъявление. Он утверждал, что советская сторона необоснованно чувствительна к демонстрациям присутствия ФРГ в Западном Берлине[337].
Абрасимов спросил послов трех держав, чем объяснить изменения в их позициях по Западному Берлину, которые произошли за последние месяцы. Он напомнил, что встречи министров иностранных дел четырех держав осенью 1970 г. создали, как казалось, благоприятные возможности для достижения договоренности по Западному Берлину, однако по непонятным причинам каких-либо конкретных результатов достигнуто не было. В этой связи советский посол выразил свое недоумение и удивление по поводу оппозиции трех держав советским предложениям, внесенным 10 декабря, хотя всего месяц тому назад послы заявляли, что они являются хорошей основой для договоренности[338]
Раш ответил, что министры иностранных дел трех держав на осенних встречах с советскими представителями имели в виду выразить лишь принципиальную готовность добиваться достижения соглашения, однако само заключение соглашения зависит от соответствующих условий. В представлении западных держав вопрос о сохранении тесных связей Западного Берлина с ФРГ является главным, и без принятия советской стороной этого понимания договоренности быть не может[339]. Сближения позиций сторон на этой встрече не произошло.
В таких условиях 5 февраля 1971 г. западная сторона передала на уровне экспертов советской стороне свой рабочий проект договоренности четырех держав. Он состоял из преамбулы, трех частей, трех приложений и текста заключительного четырехстороннего соглашения.
В преамбуле отмечалось, что послы действовали «на основании прав и ответственности, которые имеют их правительства в результате итогов Второй мировой войны, как они отражены в военных и послевоенных соглашениях и решениях, достигнутых между ними в отношении Берлина, которые не затрагиваются». При этом подчеркивалось, что в данной договоренности правовые позиции сторон не затрагиваются[340].
В первой части проекта были сформулированы общие постановления. Первое из них гласило, что четыре державы «будут стремиться избегать напряженности и предотвращать осложнения в Берлине и вокруг него». Согласно второму пункту, четыре державы должны были руководствоваться целями и принципами Устава Организации Объединенных Наций. В соответствии с его статьей 2 они решали бы свои споры мирными средствами и воздерживались от применения силы или угрозы ее применения. В третьем пункте говорилось, что «четыре державы будут взаимно уважать их индивидуальные и совместные права и ответственность»[341].
В части второй проекта были изложены постановления, относящиеся к западным секторам Берлина.
Первая группа этих постановлений касалась гражданского доступа по наземным коммуникациям.
Пункт первый предусматривал, что «движение по наземным шоссейным, железнодорожным и водным путям между западными секторами и Федеративной Республикой Германии для всех лиц и грузов будет беспрепятственным и на основе благоприятствования»[342].
Во втором пункте говорилось, что «должны избегаться осложнения на путях, используемых для такого движения, а движение всех лиц и грузов должно быть облегчено».
Согласно третьему пункту, движение всех грузов и лиц между западными секторами и ФРГ по путям, используемых для сообщения между ними, «должно происходить на основе только идентификации, за исключением предусмотренного в приложении 1|1 | и 1|2 |, а применение процедуры не должно предполагать каких-либо задержек»[343].
Пункт четвертый гласил, что в целях быстрого и эффективного рассмотрения любых помех, осложнений или задержек в таком движении будет поддерживаться договоренность о консультациях в Берлине между представителями четырех держав.
В пятом пункте отмечалось, что подробные урегулирования, касающиеся гражданского доступа по наземным коммуникациям, изложены в приложении I. Меры по их осуществлению будут согласованы между соответствующими германскими властями[344].
Вторая группа постановлений относилась к сообщению в городе и с его окружением.
