class="p1">– Что ты! – воскликнул он. – Даже думать об этом не смей!
Она облегченно вздохнула.
– Тогда в чем дело?
– Я… – Он бережно провел пальцами по ее вишневым волосам, тяжко вздохнул и потупился. – Я тебя недостоин.
Хейта округлила глаза.
– Что за глупости! – Она ласково коснулась ладонью его щеки. – Если ты боишься, что меня оттолкнет твое прошлое, это пустые страхи. То, каков ты сейчас, – лишь это имеет значение.
– Если бы ты знала, что я совершил, – через силу проронил он, – ты бы так не говорила.
– Это неважно, слышишь? – настойчиво повторила Хейта. – Что бы ты ни сделал, я смогу это понять.
– Даже если это что-то совершенно ужасное? – с отчаянной надеждой вопросил Брон.
Губы девушки тронула мягкая улыбка.
– Одна из способностей Фэй-Чар – чувствовать других. И поверь мне, я знаю: какие бы вещи ты ни творил в прошлом, ты не способен на истинное зло.
Брон не ответил. В его сердце и разуме шла ожесточенная борьба. Он почти уже решился сделать то, о чем говорил Гэдор. Рассказать обо всем, и будь что будет. Оборотень открыл было рот, но Хейта заговорила первой:
– После всего, через что ты прошел, думаешь, ты не заслужил хотя бы чуточку счастья?
– Я вообще не думаю, что счастье можно заслужить, – тихо ответил Брон. – Оно либо приходит к тебе, либо нет.
– Тогда послушай меня, – прошептала Хейта, придвинувшись ближе. – Счастье наконец пришло. К тебе, ко мне, к нам обоим.
Брон почувствовал ее дыхание на своих губах. Глаза Хейты источали тепло. А от всего ее существа исходил какой-то незримый, но ощутимый свет. Не тот, от которого рождаются чудеса. А тот, что согревает сердце и завораживает искренностью и чистотой. Готовность Брона поведать девушке о своем злодеянии утекала капля за каплей.
Он подался вперед и прикоснулся к губам Хейты так нежно, как только мог. Пальцы его утонули в ее мягких волосах. Девушка прильнула к нему всем телом, такая маленькая и хрупкая. И он вдруг ясно понял, что отныне и впредь будет ограждать ее от всякого зла и напасти. И внутренне ужаснулся, что каких-то несколько мгновений назад был готов причинить ей нестерпимую боль.
Оторвавшись от теплых девичьих губ, он привлек Хейту к себе и бережно обнял за плечи. Девушка прижалась к его груди. Жемчужные глаза ее, озарившись волшебным светом, сияли от счастья.
Тихо шумел водопад. Солнечные лучи, проникая сквозь густую листву, окутывали Хейту и Брона загадочным сине-лиловым светом. Внезапно губы Хейты тронула улыбка. За шумом водопада она различила стук. Сильный и быстрый стук сердца оборотня. Но улыбнулась она не поэтому. Ее собственное сердце билось ровно в такт.
Мар вскарабкался на вершину холма. Вид открылся такой, что дух захватило!
С лилово-синего склона сбегала река, серебристая, как слезы пастырей вод. Тонкой блестящей змейкой петляя меж замшелых берегов, бежала она по камням и неожиданно широко разливалась по высоким каменным ступеням, а после, словно бы по волшебству, превращалась в шумную полноводную реку и загадочно исчезала вдали.
Внезапно у подножия холма упырь приметил Брона и Хейту. Он хотел окликнуть их, но потом пригляделся, поразмыслил и не стал.
«Неизвестно, как скоро им снова удастся побыть вдвоем, – подумалось ему. – Да еще в таком сказочном месте. Пусть насладятся покоем хотя бы еще чуть-чуть».
Мар обернулся, шагнул не глядя и едва не налетел прямо на Харпу. Та оттолкнула его без лишних церемоний.
– Ты чего это? – удивленно бросила она. – Совсем не слышал, как я подходила?
Мар пожал плечами.
– Нет, не слышал.
Харпа, казалось, хотела было выдать еще что-то, но вдруг, точно опомнившись, отвела взор, ковырнула носком сапога влажную землю и на диво дружелюбно проговорила:
– Я за тобой пришла. Пойдем. Нам… это… обратно пора.
Упырь невольно оглянулся. Девушка тотчас оживилась.
– И что тут тебя так увлекло? – пытливо бросила она, взбираясь повыше. – Лес этот, что ли? – Харпа недоверчиво хмыкнула. – Ты вроде никогда особой любви к природе не проявлял.
– Быть может, – задумчиво отозвался Мар, – ты просто не замечала?
Харпа пристально оглядела долину и цокнула языком.
– Так вот они где, пропавшие!
Она тут же было открыла рот, чтобы окликнуть Хейту и Брона, но Мар ухватил ее за рукав.
– Не надо. Оставь.
– Почему это? – недоуменно вытаращила глаза та и вдруг хитро прищурилась. – Мешать им не хочешь? Во имя этой, как ее там, любви?
– Может, и так, – тихо ответил упырь.
Харпа едко хмыкнула и, обернувшись, крикнула так громко, что Мар невольно поморщился.
– Брон! Хейта! Хватит здесь торчать. Обратно пора. Пастыри вод что-то там порешали.
Волк-оборотень и девушка недоуменно вскинули головы. Приметив Харпу и Мара, согласно кивнули и принялись торопливо спускаться с валуна.
Неожиданно Харпа брякнула в привычной ей манере:
– Что вообще ты, упырь, можешь в этом понимать? Да у тебя даже сердце не бьется! – И, повернувшись, двинулась в обратный путь.
– Как видно, – прошептал Мар, пристально глядя ей вслед, – для любви это вовсе не помеха.
Когда друзья вышли к Прозрачной заводи, Эрья и прочие пастыри вод их уже поджидали. Они казались взволнованными, быть может, даже слегка испуганными.
Брон подошел к Гэдору, проговорил негромко:
– Дела плохи?
– Судя по всему, да, – так же тихо ответил тот.
– Наконец-то все в сборе, – улыбнулась Эрья. Но улыбка вышла совсем не убедительной. – Я долго совещалась с другими пастырями, они поведали мне обо всем, что видели и слышали…
– Нашли вы мальчика или нет? – нетерпеливо оборвала ее Харпа.
– Нет, – трудно ответила она. – Его многие видели. Он был в лесу, а потом точно сквозь землю провалился. И мы не знаем, где он, – она понизила голос, – но подозреваем, где может быть.
– И где же? – сурово вопросил Брон.
– В земле Неизвестных, – был ответ.
Хейта скрестила руки на груди.
– Ты обмолвилась о ней, когда отчитывала забавника.
Эрья кивнула.
– Мне надо было хорошенько его припугнуть. Последнее время он совсем распоясался.
– Что еще за земля такая? – нахмурилась Харпа. – Где находится?
– Здесь, в лесу, – пояснила Эрья. – Но про нее так просто не расскажешь.
– Расскажи как есть, – веско произнес Гэдор. – Мы умом не обижены.
Хранительница окинула их потускневшим взором и решительно вздохнула.
– Давным-давно разразилась Кровавая война. Нашему лесу пришлось несладко. Дорг Лютый обрушил на него всю свою мощь. Мы отразили нападение. Но какой ценой… – в чистом голосе девы зазвенела печаль. – Часть леса была обезображена его лютым волшебством. Но хуже всего было то, что зараза продолжала расползаться, убивая всё на своем пути. – Эрья вскинула потемневшие глаза. – Мы не могли одолеть ее, но могли
