на поле боя, или же дети, родившиеся от отцов-рабов. Они и сами, скорее всего, подвергались жестокому обращению, в том числе со стороны своих привилегированных учеников. Вспомнить хотя бы историю о жестокости Алкивиада по отношению к своим учителям.
В возрасте от двенадцати до пятнадцати лет афинские мальчики обучались музыке (mousikē) и гимнастике. Здесь учителями чаще были свободные афиняне, обладавшие особыми навыками. Мальчикам полагалось заучивать наизусть длинные отрывки из классической поэзии, начиная с эпосов Гомера и заканчивая песнями о любви, жизни и героизме, принадлежавшими перу таких поэтов, как Сафо, Алкей, Анакреон, Симонид и Пиндар. Юношей учили играть на музыкальных инструментах, по крайней мере на лире, а возможно, и на двойном авлосе (музыкальном инструменте, напоминающем гобой. – Пер.). Им полагалось уметь петь и читать стихи, аккомпанируя себе на лире или под аккомпанемент авлоса. Такого развитого мальчика, как Сократ, его отец, или его наставник мог познакомить и с такими почитаемыми учителями, как музыкант Лампрос или мыслители Архелай и Анаксагор. В платоновском «Теэтете» (183e) Сократ утверждает, что познакомился с философом Парменидом, «когда был очень молод, а тот очень стар».
Считалось, что афинская образовательная система развивает не только способности, но и характер. Цель ее – воспитание физически крепких и культурных людей, а не просто интеллектуалов. Музыка – или, правильнее сказать, mousikē, поскольку под этим подразумевалось более широкое понятие, – была ключевой частью всей системы образования. Повсеместно распространенная в древнегреческом мире и занимавшая центральное место в культурной и религиозной жизни афинян, mousikē включала в себя и песню, и литературу, и танец. Она служила не только источником отдыха и развлечений – mousikē считалась жизненно важной для социального и интеллектуального воспитания молодых людей. А еще – важнейшим из проявлений религиозного поклонения, а также средством насаждения и поддержания воинской дисциплины 10.
По преданию, учителем юного Сократа по музыке и танцам был афинянин Лампрос, известный еще как учитель драматурга Софокла, который был старше Сократа более чем на двадцать пять лет. К тому времени Лампрос (имя которого в переводе означает «знаменитый», так что оно вполне могло быть и прозвищем) был уже пожилым человеком. Он славился как самый известный учитель музыки той эпохи. Позднее за свои сочинения Лампрос был поставлен в один ряд с таким великим лирическим поэтом, как Пиндар. Лампроса объявили представителем «самой благородной» музыки своей эпохи, однако его современники полагали, что, несмотря на возраст, он идет в авангарде музыкальных течений того времени 11. Об учителе столь высокого уровня можно было бы только мечтать. То, что у Сократа оказался такой наставник, свидетельствует о том, что его семья была не простой и отнюдь не стеснена в средствах.
Как нам уже известно, Сократ обучался игре на лире и в более поздние годы, но уже у другого учителя музыки – у Конна, сына Метробиоса. Сведения об этом зачастую трактуются как указание на то, что Сократ взял в руки лиру только в зрелом возрасте, а следовательно, в юности не учился музыке. Однако факт обучения юного Сократа у Лампроса, а также то, что философ всю свою жизнь увлекался музыкой и поэзией, свидетельствуют об обратном.
В произведениях Платона Сократ часто цитирует великих поэтов былых времен. Изречение о том, что «философия – это высшая mousikē», мог высказать только тот, кто хорошо понимал, что на самом деле означает mousikē. Когда, уже в зрелом возрасте, Сократ возобновил музыкальные занятия, это должно было познакомить его с музыкой конца V в. до н. э., представленной в драматических произведениях его друга Агафона – хозяина той, изображенной Платоном вечеринки. А также с популярными сольными произведениями такого музыканта, как Тимотей из Милета.
Возможно, что именно развитие техники игры на лире и знакомство с музыкальным стилем, характерным для так называемой «Новой музыки» того периода, и побудило его, уже в зрелом возрасте, вернуться к обучению, на этот раз под руководством Конна. С новым музыкальным стилем был тесно связан и трагик Еврипид. На клочке папируса сохранился интересный фрагмент нотированной музыки Еврипида, представляющий часть певческого хора из его трагедии «Орест» 408 г. до н. э. В недавно восстановленной музыке хора из «Ореста» прослеживаются черты смелого мелодического стиля, музыкальные скачки и каденции, используемые для передачи смысла слов хора. А также яркое использование декламации, вторгающейся в певческую линию в кульминационные моменты исполнения стиха.
Исторические пересказы, встречающиеся в популярных источниках того времени, тем или иным образом связывают Сократа и Еврипида. В них чувствовалось так много общего в интеллектуальном плане, что Сократа даже считали «учителем» Еврипида 12. Однако Сократ мог считать, что в некотором смысле «Новая музыка» зашла слишком далеко 13 и негативно влияла на общественные нравы.
Музыкальное и гимнастическое воспитание, полученное Сократом в детстве, привило ему любовь к танцам. Он прекрасно понимал, что такие занятия не только эстетически привлекательны, но и полезны для здоровья. В работе «Пир» Ксенофонта показано, как участники пира с восхищением наблюдают за танцующим мальчиком. И Сократ замечает: «Вы видели, что мальчик хоть и красив, но все-таки, выделывая танцевальные фигуры, кажется еще красивее, чем когда он стоит без движения?…При этом танце ни одна часть тела не оставалась бездеятельной… так и надо танцевать тому, кто хочет иметь тело легким» 14.
Позже в «Пире» Сократ просит профессиональных танцоров, выступавших перед собравшейся компанией, научить его их движениям. Некоторыми из исследователей подобная просьба даже неверно толковалась как неумение философа танцевать. (Как, впрочем, и поздний интерес Сократа к урокам игры на лире – о его «неумении» играть на этом инструменте.) Но спрашивается, зачем же было Сократу просить профессионалов обучить его виртуозным танцевальным движениям, если у него самого не было никакой предварительной подготовки? Конечно же, Сократ прекрасно знал, что танцы – дело серьезное, что это не просто развлечение и тем более не способ физических упражнений. Из трудов философа до нашего времени дошел лишь крошечный отрывок из сочиненной им поэмы, лишь одна сохранившаяся строчка: «Кто лучше всех чтит богов в танце, тот и лучше всех в бою». Такое утверждение говорит о том, что Сократ сам был хорошим танцором. А тесная увязка между умением танцевать и умением сражаться напоминает о том, что Сократ сам был прекрасно подготовленным к битве воином.
Афинским воинам полагалось поддерживать свою физическую форму, чтобы постоянно быть готовыми к сражениям. Этого добивались атлетическими тренировками в гимнасиях (от греч. gymnos – обнаженный; гимнасий был прежде всего помещением для физического воспитания, то есть гимнастики, где упражнялись в обнаженном
